И не считай при нём в ладонях мозоли́,
Чтобы других не захотел он тем же удивить.
К заветным далям его без устали зови,
Чтоб сердце не состарилось в покое.
И никогда не жди к себе любви,
Чтобы любви твоей не оскудело поле.
Проходят длинные минуты,
Летят мгновеньями недели.
Годами пальцы все загнуты,
А песню нашу мы ещё не спели.
Шумели вьюги и свистели
Уж много зим подряд.
Кружася злобились метели,
Швыряли в нас забвенья яд.
А сколько чувств несли нам розы,
А как дразнили в поле васильки.
И нежностью пронзали милые берёзы,
И трепетом листвы нас волновали топольки.
Событий уйма пролетела, пронеслась,
«Одежду» лишнюю как вихрем сорвала.
Уж не одна струна оборвала́сь,
Но не печаль их звука в дорогу позвала.
Есть в жизни любой и каждой
Судьбы путеводительный маяк;
Он чувств и мыслей жажду
Ведёт, как судно опытный моряк.
Смешно ютиться в старенькой постройке,
Когда вокруг громады поднялись.
Смешно мечтать, лежа на койке,
Когда закатные зарницы занялись.
Но чувствам нет морального износа,
И нет прогресса ощущениям земным.
И ежели душа порой разноголоса,
То это только кажется иным.
Жизнь – не ХХ-го века экспресс,
И наши встречи в ней – не полустанки.
Мой зов – не мимолётный интерес,
И песнь моя – не музыка шарманки.
Не сердца отчаянным криком,
А песней окрепшей души
Со вдаль отходящим бригом
С собою зову, а ты уж реши.
Пусть на свадьбу с тобой опоздал, -
Не ищи упрёков, слов обиды.
Любви земной я очень долго ждал,
Да всё решилось кознями Изиды.
Не ищи же, милая, причины
Для сожженья наших уз
Кроме гибельной кручины
Под рыданья вечных муз.
«Ты – чья-то жена, и это ужасно…»
Ты – чья-то жена, и это ужасно.
Любила кого – то, да видно – напрасно.
Судьба подарила мне встречу с тобой,
И сердце познало сладчайшую боль.
Заполнила душу, а сердце мне вторит:
Победное имя твоё – Виктория.
Виктория, милая, стань мне родной,
Единственной самой, в мире одной!