– Держи, там еще есть немного, куда направляетесь?
– Не знаем, погрузили и вперед, а куда…
– Ясно, ну если со мной выгрузят, значит, узнаешь сразу, куда вас.
– А вы знаете, куда вам нужно прибыть? – удивился Андрей. Кстати, когда я озвучил звание, парень подтянулся и стал обращаться на вы.
– Конечно, я в свою часть напросился, у меня там друзья и… должок к фрицам остался, – задумчиво произнес я.
– Хорошо вам, а мы вот в неизвестность едем.
– Иногда это даже хорошо.
– Да лучше бы уж знать, а вам можно говорить, куда направляетесь вы? – парень чуть смутился.
– Да вроде не запрещал никто, в Сталинград еду.
– Вы были в Сталинграде??? – вытаращил на меня глаза будущий боец Красной Армии.
– Да был, был. Не кричи так. – Парень и правда добавил громкости голосу.
– А как там? Как удалось устоять, пока фрицы наступали? – вопросы посыпались со всех сторон. Своим возгласом Андрей привлек и других парней, что были ближе всего.
– Ребятки, ну как-как, тяжело, но выстояли. Или вы думаете, что я вам буду рассказывать, как я танки десятками сжигал?
– Извините, товарищ сержант, просто мы еще не встречались с теми, кто был там! – парни все потупили взоры и виновато отвели глаза.
– Ладно вам. Нечего особо рассказывать-то, бойцы. Дрались, как и везде. Нельзя сказать, что на войне где-то легче, а где-то тяжелей. На войне вообще нелегко, просто бои в городских развалинах обладают своими нюансами. Хотя, как и сказал, везде тяжело.
– Вы ведь с госпиталя, товарищ сержант? – спросил еще один солдатик.
– Верно. Возвращаюсь вот, – кивнул я.
– А ранение тяжелое? – это опять Вяземский.
– Осколочное в грудь, да ногу навылет пулей снайпер прострелил.
– Ничего себе, как же вы выбрались-то? – парням интересно, широко открытыми глазами уставились на меня. Рассказываю, а что еще делать-то в дороге.
– Повезло вам, товарищ сержант, – мрачно заключает один из новобранцев, – у меня старший брат в сорок первом погиб. Раненый в лесу лежал, тащить некому было, выжил один парень, что с ним был, у того раны легче были, наших дождался, а брат от потери крови умер.
– Всяко бывает, боец, война… – многозначительно киваю головой.
Какое-то время ехали молча, я даже вздремнул чуток, укачало. Так-то я в госпитале прекрасно отоспался и отдохнул, теперь легче будет, чем тогда, когда мы из окружения вышли едва живые от голода. Питание в госпитале, конечно, не ресторан, но когда почти все время лежишь не двигаясь, то и есть-то почти не хочется. Колеса мерно стучат под вагонами, глотая метр за метром, эх, вот бы фрицы так же быстро отступали…