– Тебя что, к врачам отправить, нервишки подлечить, в психушку? – старший майор госбезопасности Мальцев, казалось, просто наслаждался своей речью. И про военнопленных помянул, и про то, что на линии огня были наши бойцы, в общем, везде и всюду я был не прав. Молча кивая, соглашаясь со всем сказанным, я дожидался окончания «порки», когда вдруг услышал такое, что не мог смолчать.
– Ты убил ценного «языка», командира пехотного полка! Знаешь, какие у него могли быть важные сведения? – Тьфу ты, блин, да какие у этого гребаного полковника могли быть важные сведения, немцы в кольце сидят, им уже жрать нечего, что мог сообщить этот «язык»? Да я сам больше знаю о том, что происходит сейчас в рядах непобедимой армии Гитлера, так и сказал особисту.
– В смысле, ТЫ сам больше знаешь? – удивился Мальцев, прервав свои обвинения.
– Да в самом прямом, товарищ старший майор госбезопасности, – чуть подтянувшись, я смотрел прямо в глаза собеседника.
– Что ты знаешь о положении немцев и их оснащении?
– А что тут знать? – искренне удивился я. – Народу у них пока хватает, но вот в кольце окружения особо не погуляешь. Сидят малыми группами по развалинам и ждут, когда их командиры приказ отдадут.
– Какой приказ? – машинально спросил особист.
– О капитуляции, конечно, какой еще. В их положении другой возможности сохранить жизни солдат нет, это и немчуре понятно.
– А с чего ты взял, что мы им капитулировать предложим? – с хитринкой в глазах вновь спрашивает старший майор.
– Ну, – протянул я, – просто думаю, что и у нас людей лишних нет, зачем еще закапывать в землю бойцов, если можно заставить капитулировать окруженного противника? До Берлина нам еще далеко, опытные и обстрелянные бойцы нам самим пригодятся, вон сколько земли под немцами сейчас.
– Какое-то у тебя, сержант, пораженческое настроение, надо бить врага, приказ 227 помнишь?
– Конечно, но разве Верховный главнокомандующий приказывает всем быстренько умереть? И, кстати, был и еще один приказ, уничтожать врага, где бы он ни находился, – на провокации я и сам отвечу провокационным вопросом.
– Больно ты умный, сержант… Ладно, топай к своим, но наша беседа не закончена! – фыркнул особист.
Чего он привязался? Ну, грохнул пленного, мало ли таких случаев на фронтах, люди злые, надоела всем уже эта война, а ведь еще два с лишним года биться. Вернувшись в расположение, узнаю обалденную новость, которая только утвердила меня в моей правоте. Дело в том, что немцы из соседних развалин-укреплений видели, как погиб их командир полка, и… да полезли потихоньку сдаваться. Ну и ладушки, нам меньше по этим подвалам лазать.