– На том и стоим, Алёна… так как тебя всё же по батюшке? – Сучок попытался встать.
– А ну, лежи! Прыткий больно! – прикрикнула хозяйка. – Отдашь богу душу, а мне потом перед Корнеем отвечать? Хоть бы посмотрел, что без портов тут валяешься! Нашёл время корнем своим хвастаться! Будто я не баба…
Приподнявшийся было плотник резво прилёг обратно. В его состоянии спорить с богатыршей ему совсем не улыбалось: он услышал в её словах то, что ему хотелось, а имя сотника пропустил мимо ушей.
«Корнем, говоришь, похвастаться? Ну, баба!»
– Отчего ж не баба? Очень даже! – улыбаться разбитыми губами было больно. – Прям княгиня, токмо отчество своё всё никак мне, недостойному, открывать не желаешь. Аль обидел тебя чем?
– Тьфу, трепло! Тимофеевна я! – Алёна упёрла руки в боки. – И откуда у вас, мужей, всё берётся? Тебя-то как по отчеству, мастер?
– Епифановичем, – медоточиво, сколько мог в своем нынешнем состоянии, пропел Сучок. – Вот и познакомились, Алёна Тимофеевна!
– Познакомились, Кондратий Епифанович, – подхватила хозяйка и добавила: – Полежи-ка тут, пока твою рубаху с портами в порядок не приведу. Ты ж мне крышу перекрыть подряжался – не забыл?
– Хоть сейчас! – Сучок сделал вид, что собирается вскочить.
– Куда?! Совсем сдурел?! – брови Алёны угрожающе сошлись к переносице. – Успеешь ещё елдой своей с крыши помахать – глядишь, облака разгонишь! Голова-то не кружится?
– Нет, болит только.
– Ещё бы не болела – три раза чуть мне тын не прошиб! – Она нагнулась и сунула два растопыренных пальца к самому лицу мастера. – Пальцев сколько?
– Два!
– В глазах не плывёт? Не мутит?
– Нет.
– Да, крепкий у тебя котелок, а сам вроде не дурень… Бывает же… – с задумчивым видом произнесла Алёна. – Отдыхай, витязь! Сейчас поесть принесу, коли тебя не мутит.
После еды жизнь заиграла перед Сучком новыми красками, и казались краски те исключительно приятными. Судите сами: насчёт поесть Алёна расстаралась, как для князя, порты – не так сильно, как думалось мастеру, пострадавшие в драке, – вернулись на тощий зад владельца, а рубаху хозяйка и вовсе выдала новую!
«Вот тебе и здрасьте! Это что ж, как жениха, рубахой одарила? Что, Кондрат, будешь перстнем да убором озадачиваться али подождёшь того, после чего тот убор дарят, а? А рубаха добрая, хоть и великовата – за дранку на крыше дороговато выходит. Чем отработаешь, Кондрат? А тем самым!»