Закинул взрывающееся растение. После детонации,
которую я так и не услышал, интерфейс окрасился оповещениями об
уничтоженных тварях.
Мысленно хлопнув себя по лбу, выдвинул лезвие.
Внутреннее зрение зарябило от всплывающих уведомлений. Твари
натыкались на клинок и гибли десятками. Ну прям мотыльки, летящие
на свет костра...
При первом заходе в провал значилось, что здесь можно
повстречать магазин. Каждый убитый моб приносил один минерал, и не
имело значения, какого размера монстр: хоть гигант, который
попался, когда мы всей группой падали с аллода, хоть кроха из роя.
Скорпионы из неопределенного аллода почему-то не учитывались. У
меня уже накапала приличная сумма, осталось только разыскать
торговую точку. Надеюсь, там окажутся нормальные цены с не менее
адекватными товарами.
До отката отражения я просидел в пещере, вращая
кистью и безбожно проигрывая самому себе в шахматы. Сознание будто
разделилось на два потока, и каждое продумывало свою стратегию
партии.
В последний час так и не удалось выцепить ни одну
тварь. Маловероятно, что они закончили — скорее уж утратили интерес
к этому месту и разлетелись восвояси. Раз так, то вернем
их.
Активировал умение и выглянул в арку. Увидел
несколько черных туч, которые, обнаружив лишнего визитера на их
территории, тут же ринулись в атаку. Агрорадиус у мобов огромный —
этого не отнять. Ещё и арканум почему-то сбоит...
Пока оставались секунды, спрятал поножи в инвентарь и
притронулся голой ступней к желеобразной поверхности. Почувствовал,
как нога вязнет в этой субстанции, а в интерфейсе замигали строчки
отраженного кислотного и ядовитого урона. Плохо дело: на своих
двоих до следующего портала не добраться.
Налетели мобы, которые начали попадать под своё же
расщепление. Дальнейшие эксперименты отложил до следующего
использования навыка — всё равно ничего не видно.
Чувствую, я просижу тут очень долго, но сдаваться в
мои планы точно не входит. И пусть пройдёт хоть год — всё равно
выберусь отсюда, чего бы мне это ни стоило!
— Богохульство... — задумчиво пробормотал я,
перекатывая в чаше обычную воду на манер дорогого коньяка. Можно
хотя бы помечтать об этом алкогольном напитке — никто не
запрещает.
Странно выходит: когда я лишился ноги, то мог молчать
неделями, а после переезда в заброшенную деревню — месяцами. И мне
было комфортно. Теперь же, когда знаю, что ближайший человек
находится черт пойми где, то отсутствие обычного общения начинает
давить на сознание. Наверное, не зря говорят, что одиночная камера
— прекрасное средство психологической ломки. Арестанты после неё
становятся как шелковые: не все, конечно, но многие. Мы — люди —
всё же социальные существа, и время от времени требуется, чтобы нам
кто-то припал на уши или чтобы оное сделали мы сами.