Он кивнул и принялся расставлять фигуры на доске.
Великан, умевший при своем росте и габаритах двигаться бесшумно, скользнул в каминный зал с подносом, на котором стояли кофейник, две чашечки и сахарница.
Партия не задалась с самого начала. Глория играла рассеянно, но это не спасло гостя от мата на десятом ходу.
– Ты поддаешься! – засмеялась она.
– Нет, клянусь…
– Что с тобой происходит?
– Со мной? Скорее с тобой не все ладно, – возразил Лавров. – Ты уединилась, ведешь жизнь отшельника…
– Отшельницы, – охотно подтвердила она. – И страшно довольна. В уединении есть своя прелесть.
Начальник охраны демонстративно обвел глазами каминный зал. Вишневые шторы, бархатная мебель, розовый хрусталь люстр, гобелены на стенах.
– Хотя… вряд ли ты здесь одна…
– Имеешь в виду Санту?
– Нет, конечно. Слуги не считаются.
– Санта не слуга… он мой друг. Ему нравится помогать мне.
– Но ведь ты платишь ему?
– Я даю ему деньги на хозяйство и на личные расходы, – сказала Глория. – Он неприхотлив.
Лавров злился, сам не понимая, что его так бесит. В этом доме за ним как будто наблюдали из каждого угла, пристально следили за каждым его шагом. Подслушивали каждое слово.
– Он мужчина, – заметил начальник охраны. – Еще не старый… просто седой. Вы живете под одной крышей…
– Санта ночует во флигеле.
– Да знаю я, знаю…
– На что ты намекаешь? – удивилась Глория. – Думаешь, я и Санта?..
Она захохотала, откидывая голову и блестя зубами. Лавров обиженно уставился на доску с застывшим на белых и черных клеточках отпечатком своего поражения. Ему поставили мат… не только в шахматной партии, но и в жизни. Ревновать к Санте глупо… Если быть до конца честным, он ревновал Глорию не к седовласому увальню, а к тени покойного Агафона. Санта казался ему продолжением карлика, его наместником. Как будто колдун наделил слугу некими тайными полномочиями, которые тот неукоснительно исполняет. Глория – наивная дурочка! Попалась в расставленные сети, заглотнула наживку, и теперь Агафон и Санта дергают за ниточки, а она пляшет под их дудку…
Он бы зашел в своих рассуждениях еще дальше, если бы Санта не объявил об обеде. Подражая вышколенному английскому дворецкому, слуга замер на пороге зала, выпятил грудь и зычно произнес: «Кушать подано!»
– Фу ты… испугал, – всплеснула руками Глория. – Что у тебя там подано? Огласи, пожалуйста, меню.