Типичный случай мании убийства, подумал я. Всяческие Темные
Властелины, Повелители Боли, Князья Страха и Короли Хаоса обожают
окружать себя подобными маньяками. Наверное, душа отдыхает в их
компании. Или просто имидж обязывает.
Навстречу нам проскакал всадник на белом скакуне. Его одежда
была пыльной, да и он был достаточно пыльным, видно, не первый день
провел в дороге. Он одарил удивленным взглядом наш экипаж, но
останавливаться и глазеть, а тем более лезть с вопросами не стал. В
Средневековье любопытные долго не живут.
А мне было интересно все. Особенно, что, наверное, не является
слишком уж удивительным фактом, мне была интересна история меча,
которым мне предстояло владеть. Это в лучшем случае. А в худшем —
разить им всяческую нечисть.
Сэр Реджи оказался подкованным и в этом вопросе, что совсем не
странно. Как дворянин он был повернут на благородном оружии, а как
спутник Моргана, не самого слабого волшебника в здешних краях и
основного зачинщика этого похода, должен был выслушать эту историю
хотя бы один раз.
Меч имел имя. Вообще все магические артефакты, от которых
зависят судьбы мира, обзаводятся собственными именами, а в случае с
мечами это особенно актуально. У Корвина была Грейсвандир, у Элрика
Мелнибонийского — Повелитель Бурь, и даже полоумный отморозок Бранд
орудовал Вэрвиндлом, а Искатель, для которого было написано уже
восемь правил, размахивал мечом Истины. Только уважаемый А. Белянин
не удосужился придумать имя для меча своего героя, так и назвал
книгу «Меч без имени». Большой минус. Там, где авторы
поизворотливее обошлись бы одним словом, ему приходилось
использовать целых три.
Кстати, один мой знакомый фанатик древнего оружия, который по
совместительству являлся главным ликвидатором Андрюшиной бригады,
просветил меня, что в Средние века все мечи назывались женскими
именами и, говоря о них, правильнее использовать местоимения
женского рода. То есть мечи, которым имена не давались, были
самцами, а те, которым посчастливилось обзавестись именем
собственным, оказывались женщинами. Что ж, в этом есть своя логика,
особенно если ты — странствующий рыцарь. Вспомните хотя бы опус
главного певца еврейского казачества: «Только сабля казаку во степи
жена». Если уж отождествлять меч с человеком, то пусть это будет
женщина, не так ли? В конце концов, именно с мечами истинный воин
проводил больше всего времени, и именно с ними он умирал.