Арон завыл, но сильные мамины пальцы уже тащили его за ухо в
дом, на заклание древним старикашкам из учебников и к голодной
смерти во славу несправедливости.
Зрелище, представшее перед Тильдой следующим утром, приятным
назвать было сложно. В ближайшем к стройке кабаке пьяным
беспробудным сном спали люди мастера Уильяма, второго
мастера-каменщика, — кто за столами, кто на скамьях, а кто и
вовсе вповалку на полу.
Гулянка накануне, похоже, вышла славная. Служка лениво
сгребал к середине зала грязную солому и мусор с
пола монотонными движениям – шурх, шурх.
От отвращения Тильду передернуло. Кто-то лежал в луже
собственной блевотины, кто-то храпел на весь зал, и вонь стояла
такая крепкая, что все же пришлось прижать к носу платок.
Тильда носком сапога приподняла чью-то изгвазданную шляпу.
— Как их тут не обчистили?
Мартин Каффи, стоящий рядом, развел руками:
— Может, брать уже нечего с них было.
— Дык они сняли весь кабак! Не знаю, чего уж они тут
праздновали… Орали песни, но без девочек. Без девочек, —
оправдывалась хозяйка, отводя взгляд и пряча руки под
передником.
Тильда вздохнула:
— Ясно.
Перешагнув остатки глиняного кувшина, она направилась к двери.
Хотелось выйти на воздух и грязно выругаться. Мало того, что мастер
Уилл не появился утром, так еще и Мартин Каффи об этом ничего не
знал. Замену каменщикам едва нашли!.. А эти валяются тут, вдрызг
пьяные!
В зал, пригнувшись, вошли двое городских стражников, и Тильда
повернулась к ним, указывая на мужчин за столами:
— Делайте с ними все, что требует закон в таких случаях.
Закон требовал прилюдного наказания на площади: заключения в
железный короб с отверстием для головы и нравоучительными
картинками на стенках. Каждый, кто проходил мимо, мог вдоволь
насмеяться и кинуть в пьяницу гнилую репу или тухлое
яйцо.
Стражники понимающе усмехнулись:
— Сделаем, госпожа.
Тот что повыше, широкоплечий парень в новом мундире с блестящими
пуговицами, картинным жестом героя из любовной пьесы оперся о
ружье. Тильда сделала вид, что этого не заметила. Стражник сделал
вид, что ему совершенно все равно.
Ему хотя бы хватило соображения не предлагать «проводить
госпожу, ведь город — место опасное»...
Второй мужчина приказал служке принести воды, и испуганный
служка, бросив уборку, по стенке добрался до двери и шмыгнул во
двор.