Он поднял голову и покосился на растянутую между резными
перилами паутину: паук жался в северный угол. Значит, дождь будет.
Сколько же можно – на конец лета – одни дожди… Но уж лучше пусть
столицу поливает.
Дверь за спиной тихо скрипнула, открываясь. Саадар обернулся: на
пороге стоял Арон. Хотя вид он имел неважный – синяк под глазом
стал фиолетовым, огромным, — все равно глядел на Саадара с какой-то
нехорошей усмешкой. Ничего не говоря, он пошел в сад, туда, где на
высокой ветке дуба были привязаны качели.
Саадар отложил оружие и стал наблюдать.
Сначала Арон просто качался, потом начал выть песню. И все
посматривал на Саадара, как будто примеривался, достанет ли Саадара
заклинание.
От этого взгляда мороз по коже продирал.
А ведь мальчишка очень сильный. Чересчур, если вспомнить, что
похожие трюки вытворяли рутенцы – и вытворяли их не в Республике, а
у себя на земле, где магия куда как мощнее. Интересно, госпожа
Элберт понимает, что у ее сына не может быть таких сил?.. Откуда
они тогда? Саадар был дал руку на отсечение, что мальчишка сейчас
едва ли не сильнее самого татора Идринна.
Чтобы не думать о разных гадостях, на которые способен
мальчишка, Саадар вернулся к своему занятию, впрочем, чутко
прислушиваясь к тому, что делается вокруг.
Бум. Бум. Бум. Саадар поднял голову – и увидел, что Арон достал
где-то толстую палку, и теперь колотит ею по столбикам перил. Бум.
Бум. Бум!
Сыпалась труха, и перила раскачивались. Паук, сидевший в
паутине, в ужасе забился в какую-то щель.
— Чинить магией будешь? – как ни в чем не бывало спросил Саадар.
– Или это за тебя мать сделает?
Арон промолчал, но удары стали сильнее и злее.
— Так не пойдет, — Саадар со вздохом встал. – Может,
потренируешься со мной?
На последнем ударе ветхие перила все же проломились, и Арон
остался стоять с палкой в руках. У Саадара рука зачесалась дать
мальчишке подзатыльник. Жаль, что госпожа Элберт запретила его хоть
пальцем трогать. А то узнал бы, как в армии уму-разуму
учат!
— Ломать всегда проще, — раздумчиво заметил он. – Попробуй-ка
починить, что сломал.
— Чего ты меня учишь? — буркнул Арон. – Ты мне в учителя не
нанимался.
Он бросил палку, но прочь не пошел, оставшись стоять на веранде.
Пнул ногой – чтобы окончательно доломать – перила. От этого стало
как-то неприятно.