— Давай договоримся на берегу, честь я тебе при каждой встрече отдавать не намерена! — Не сразу его впускаю, наблюдая целую гамму эмоций на мужском лице. — Входи и не чувствуй себя как дома. Не забывай, что в гостях.
— То есть, периодически отдавать, ты согласна? — Не смолчал блондин. — Чего так долго не открывала? — Спрашивает мужчина с порога.
— Любовник в шкаф не поместился. Пришлось скидывать из окна. — Разворачиваюсь, успев срисовать ошарашенное выражение лица надоедливого ухажёра.
— Его уже обвели мелком или не успели? — А вот это интересно! Может, не такой он и зануда, каким показался на первый взгляд...
— Не уточняла. Моё дело сбросить, а там уже следствие разберётся, чего это осадки в виде раздетых, но не разутых пошли. — Глянула на его ботинки, которые мужчина не торопился скинуть как его предшественник. Мой намёк был понят, но мужчина не спешил следовать за мной.
— Не хочешь прокатиться, посидеть где-нибудь? — Поступило предложение.
— Про честь я пошутила, чтоб ты знал, фиктивный женишок!
— Это я уже понял. — Изогнулись его губы в улыбке.
И о чём я думала, когда согласилась? Меня взяли на «слабо». Теперь я вынуждена отплясывать под внимательным взглядом блондина. Он дал мне понять, что думает обо мне. «За тобой нужен присмотр» — сказал он по пути в этот клуб. Услышала бы эти слова раньше, никуда бы не поехала. Я ему не собачка, за которой поручено приглядеть.
— Классно двигаешься, киса! — Раздалось прямо над ухом. Чьи-то руки легли на мою талию. Вывернуться не получается. — Да не дёргайся ты! Давай потанцуем. — Чуть ли не прикусывает мочку уха нахал.
— А ну отошёл от неё! — Шевцов сжимает кулаки. Ой-ё! Он точно, Отелло... — По-русски не понимаешь?
— Твоя, что ли? — Решает не нарываться танцор.
— Моя. — Цедит сквозь зубы Андрей.
Божечки-кошечки! Как прозвучало! Эх, любительницы романов уже бы умились и представили горячее продолжение, но Анжелика Михайловна Царёва закалена неудачным пятилетним браком. Я-то знаю, что «моя» ничего не значит. «Моей» можно стать на одну ночь, на год или пять, а после он точно также назовёт своей другую.
— Натанцевалась? Или хочешь ещё? — Сверкают льдистые глаза. В них и правда будто колотый арктический лёд.
— А что, если хочу? — Спрашиваю с вызовом.
— Тогда со мной потанцуешь. — Оказываюсь в его руках. Ничего особенного, но сердечко пускается в пляс. Нет-нет! Недопустимо! Я неприступная крепость! Танец. Это всего лишь танец, а брак фиктивный — как мантру мысленно повторяю я.