- Шикардос, - высказавшись, бугай все-таки садиться на корточки перед моим валяющимся туловищем, ухитрившись наступить на прядь волос. – И че теперь с ней делать? Ладно, в первый раз она башкой треснулась. А щас че?
- Так может, все то же самое? – предполагает второй. – Сотряс у нее? Я не медик нифига. Может, еще нашатыря дать?
- Придется, - поднимаясь, бурчит его товарищ. – И в темпе, пока не спалил никто. А ты пока фляжку свою тащи. Там нашатыря три капли осталось, этой сопле может не хватить. Убил бы, заразу!
Я мысленно скалюсь, в воображении надеваю лифчик со стразами, юбку с перьями, и танцую самую зажигательную ламбаду.
Идеально, черт возьми!
Успеваю чуть приоткрыть глаза, и заметить, как один из моих неудачливых воров лезет обратно в ритуалку, неловко отклячив мускулистый зад, а второй, наклонившись, обшаривает переднее сидение Гелика. Словом, пугливые мужики повелись, как глупые рыбы на искусственного червяка, и никто не помешает мне сделать ноги!
Ну, собственно, вскакиваю, и бегу, что есть мочи! Честно хотелось сделать это бесшумно, но я успеваю только метнуться между машинами и перебежать дорогу, а после узкая дорожка гравия вдоль проезжей части начинает предательски хрустеть под ногами. И не успеваю я слинять с освещенного места в темноту за дорогой, как вслед раздается обидное:
- Вот гадина зеленая!!
И если б ситуация не была столь патовой, я б обязательно обернулась, дабы поржать над его вытянувшимся лицом. Но свободы хочется сильней, чем злорадствовать.
И я несусь дальше, в темноту, отчаянно жалея не переломать при этом хотя бы ноги.
Я, в принципе, всегда неплохо бегала, да и адреналин, стучащий в висках, здорово помогал настроиться на мировой рекорд забега по стометровке. Но я не учла одного: тот высокий мужик, которого я не приняла в расчет, спортом явно интересовался больше меня. Да что там спорт? Длину его ног я тоже не вспомнила!
А зря.
И он молча, почти играючи, догоняет меня за несколько секунд и за десяток метров до заветных гаражей. И ухитряется не только догнать, но и выставить профессиональную подножку. Я предсказуемо запинаюсь о его гигантский белый кроссовок, судорожно пытаясь сохранить равновесие, но парень вдобавок дергает меня за руку. Только вот удержать не успевает, и его ладонь предательски скользит по кожаному рукаву. Развернувшись, я от души грохаюсь на землю, пробороздив метр асфальта, оставшегося от старой автобусной остановки…