Её не смущало, что на мне не было ни одного миллиметра чистой
кожи, одна лишь засохшая кровь и грязь, что трескалась сыпалась с
меня при каждом движении.
Я не ответил. Не знал, что отвечать.
К нам подошёл Эльф и совершенно спокойно предложил:
– Надо собрать выживших. Женщины и дети до сих пор где-то
прячутся.
– Займись этим, – приказал я. – Что с Катриной? – я кивнул в
сторону девушки, которая лежала неподалеку.
Эльф всё время следил за её состоянием по моей просьбе.
– Без сознания. Её бы в лазарет. Как и Лысого. Ему походу что-то
отбило в голове, до сих улыбается, как придурок.
Я невольно усмехнулся.
– Боюсь лазарет всех не вместит, – констатировала Лавина.
– Займём общежитие, – сказал я и встал.
Колени хрустнули. По телу разливалась усталость. А ноющая боль
так и стремилась проникнуть в каждую клеточку моего бренного
тела.
Я осознал, что так и не восполнил запасы радиации после того,
как большую часть передал Лысому, чтобы он остановил Бурю.
Кстати, это имя подходит Катрине гораздо больше. Пожалуй, так и
буду её звать.
Тело принялось впитывать разлитую в воздухе радиацию, и я тут же
ощутил прилив сил.
Всю ночь мы собирали выживших. Переносили раненых в общежитие,
где Тётя Клава хлопотала над каждым. Благо, все женщины и дети из
Князево оказались живы. В роковой момент пробития убежища Лавина
сдалась, чтобы Роман отпустил остальных. И парень сдержал своё
слово.
Урана переносили в лазарет на самодельных носилках вместе с
ранеными людьми.
Мы помогали всем: и своим, и чужим. Правда последних осталось
человек двадцать по моим прикидкам, и то трое не доживут до
утра.
Нет больше смысла воевать, когда зачинщики мертвы. Я рад, что
оставшиеся враги это поняли и сдались.
– Мор, тебе бы в баньку, да спать, – подметил Факел уставшим
голосом. – Удивительно, как от твоего вида ещё никто коньки не
отбросил.
Последние часа четыре мы вместе с ним доставали из обломков
зданий раненых и переносили их в общежитие.
– Не смешно, – подметил я. – Мы ещё три разрушенных дома не
осмотрели.
– Думаешь, что без нас не осмотрят?
– Ты не понимаешь, – выдохнул я, разгребая кучу побитых кирпичей
– всё что, осталось от добротной стены жилого дома. – Не важно, что
это могут сделать и без меня. Теперь я глава города и должен
проследить, чтобы никто не остался умирать в завалах.
Понимаешь?