— Тебя не колышет, — огрызается пацан, и кривится, усмехнувшись: — Обеих не советую трогать, яйца побереги. Лучше к мамочке сходи штаны сменить, а то, как обоссался всё равно.
Напоследок мы всё же хватаем друг друга за грудки, как борцы на ринге, но поняв, что силы равные – расходимся каждый своей дорогой.
Всё равно, зеленоглазую я однозначно пару раз кусну за жопку, уж больно мясистая... А вот вторую нет – через-чур правильный ангелок с косой, что чувствуешь себя, как Емеля. Такую портить даже для меня ту мач – слишком правильная, как сахарок.
Ржу, улыбаясь треснувшей губой.
Тёплый приём в Коломне – ничего не скажешь... но отчего-то хочется дышать полной грудью и быть каким-то другим.
Ладно, на «Яндексе» с моим нищебродским бюджетом не наездишься, придется работать мордашкой и языком. Склеиваю сердобольную мамашу на потрепанной мазде и всю дорогу выслушиваю, как ей тяжело одной с ребенком и так не хватает сильного мужского плеча. Плечо я свое ей предложить не могу, а вот то, что пониже – пожалуйста. Правда мадам резко забыла, что всю дорогу пялилась на мой пах, и решила включить оскорбленную невинность, высадив меня за квартал до теткиного дома.
Ну-ну… зачешется – сама найдет. Коломенские милфы – аж до слез. Пацаны бы заценили.
Свою тетку я не то, что не помню – попросту не знаю, потому с любопытством разглядываю этот низенький шкафчик с фиолетовыми волосами, месящий какое-то вонючее варево.
— Проходи уже, не стой, — басит моя именитая родственница, работающая на заводе тяжелого станкостроения.
Эту инфу, кстати, мне любезно подкинула маман. Как и то, что это несусветный позор прозябать в колхозной провинции и жить у плебейки, позорящей наш именитый род, и теперь она будет очень старательно обрабатывать отца скорее вернуть меня обратно.
— Бля, ты нарочно, что ли тухлые яйца жаришь? Аж глаза слезятся… — трэш находиться здесь без противогаза.
— Лексикон у тебя, Кирилл, как у пса смердячего. Московский богатей, а слушать противно. Знаешь, я даже рада, что папаша твой наплевал на родственные связи, едва первая прибыль и фарт по бизнесу замаячили.
— Ох-хо… обездоленная жизнью тетеха. Тяжелый случай.
Всё, что я знаю об Ульяне Шагриной – она старшая сестра моего отца. Живет в Коломенской хибарке, в разводе. Сынка отправила учиться в Москву, но вероятнее всего он сам свалил из этой дыры. Судя по габаритам и внешнему виду – баба злая, неудовлетворенная…