— Давай, ты первая. Потом я, подсяду к тебе аккуратно…
Довольная Машка скрывается за дверью в аудиторию, оставляя меня в легком мандраже. Главное, чтобы нужный вопрос попался как говориться на бедре… приподнять юбку и списать.
Вдалеке коридора я замечаю мужской силуэт вчерашнего пижона. Ну нет… глюки что ли начались?
Что московский мажор забыл в нашей академии?
— Какие люди. Розо-о-очка, — нагло ухмыляется этот Кир, вторгаясь в мое личное пространство.
— Что уже зажило? — буркаю я, опуская недвусмысленный взгляд на его пах. Терпеть не могу, когда кто-то пытается давить авторитетом. А этот еще и ведет себя как король.
— Хочешь проверить?
Фу, пошляк мерзкий. Не услышала бы я свое имя из аудитории, точно проткнула бы что-нибудь козлу!
— Живи пока, пижончик, — тыкаю в грудную мышцу, надежно скрытую под брендовой футболкой и огибаю его.
— Ни пуха ни пера, Дикая Роза, — пижон стреляет в меня какой-то умалишенной улыбкой.
А когда я, тряхнув гривой, дергаю за ручку двери, и практически вхожу на эшафот к грымзе, Кирилл, как последняя гнида, исподтишка, просовывает свою лапищу под мою юбку и оттягивает резинку чулок на себя.
Козел остается вне зоны видимости, а я ойкаю, пораженно наблюдая, как под ногами рассыпается веер из шпаргалок.
Роза
— Ты еще не наняла частного детектива, чтобы найти его и устроить расправу? — хихикает Алиска, придерживая новый трафарет, на котором я безуспешно пытаюсь выровнять смявшиеся края. Бесполезно… от злости и негодования до сих пор покалывает ладони.
Я словно наяву опять переживаю эту трагедию: ворох шпаргалок и ехидный оскал пижона. Вскрик преподши «Какая наглость! Вон отсюда» и смех однокурсников, добивающих слабого как бродячая стая гиен. Даже Машка гогочет вместе со всеми никак не поддерживая меня.
— Ну обошлось же в итоге? Поверить не могу что преподша так нагло берет взятки. Я рассказала маме, чтобы ее поймали на горячем.
— Правильно. Молодец, моя дражайшая падра. Экономичка вконец оборзела… но если бы не этот козлиный пижон, то маме не пришлось бы выдирать из кубышки на взятку, — буркаю я, отбрасывая трафарет. Пустое сотрясание воздуха. — Ненавижу таких зажравшихся королей жизни! Всё из-за него.
Дверь резко распахивается, вынуждая нас умолкнуть. За двумя большими коробками, распространяющими клубничный аромат, появляется новенький Димка: