– И что, так и осталась?
– Слушай, жалко было! Сейчас сама увидишь. Ее
невозможно выгнать. Да и хорошая она. Дите, дурная, но хорошая.
Будешь смеяться, девочка из приличной семьи. У нее отец был сильно
старше матери и умер, когда Тайке было лет двенадцать, что ли. А
мать к жизни совершенно не приспособлена. То ищет свой духовный
путь, то очередного любовника домой приведет, – Андрей ушел стелить
второй диван. – Вот Тайка у нас и ошивалась. Она нам жрать
готовила, а мы ей домашку делали и рефераты
писали.
– Красота! – восторженно хмыкнула
Ирина.
– Ну да, только из-за нее в конце концов мы из
общаги вылетели, – добавил Андрей.
– Это как?
– Да, – протянул с досадой, – одна из комендантш
была совершенно невменяемая идиотка. Одна нормальная. Мы ей бабла
занесем, она посмотрит, что в комнате чисто, тихо. Ей пофиг. А
вторая – сука принципиальная. И нет бы к нам подойти, она пошла в
ментовку и накатала на нас с Лехой растление
несовершеннолетних.
Ира опешила:
– Ну нифига себе!
– Ага, – отозвался Андрей.
– И что дальше? Что Тайка?
– О, Тайка бросалась на следователя, как бешеная
мышь! – хохотнул Андрей. – Какое растление?! – передразнил он
девчушку высоким голосом. – Какие сексуальные действия?! Я слова
такого не знаю! Это вы меня сейчас растлеваете! Я вообще еще
девственница!
– Че, реально? – Ира стояла у дивана, сжимая края
простыни, совсем забыв, что с ней надо дальше
делать.
– Ага! Вызвали ее мать, провели судебное
освидетельствование, реально, оказалась девственницей, – Андрей
пожал плечами. – Нам, конечно, очень с этим повезло. Семнадцать ей
тогда было. Если б уже…
Не продолжил, но Ира и так поняла.
– Короч, дело закрыли за отсутствием состава
преступления, но с общаги нам пришлось съезжать.
– Грустно, – протянула Ира.
– Да не, – отмахнулся Андрей. – Мы тогда уже
работали оба. Постоянно нарушали режим, заколебались уже вахтерш
умасливать.
***
Она и правда приехала быстро. Требовательно зазвонил
звонок. Дверь отворилась, и в коридор впорхнула мелкая, коротко
стриженная брюнеточка.
– А! Я успела? Я спешила!
Она, не умолкая, тараторила. Повернулась к Ирине: –
Я Тая, – потеряла к ней всякий интерес, подпрыгнула, обхватила
Андрея за шею: – Ты еще не спишь? Ты будешь ночью дома? А
завтра?
Еще угловатая, почти прозрачная. Висела у него на
шее и болтала в воздухе ногами. Ирина, наблюдавшая за всем этим,
вдруг поняла, что ей и смешно, и завидно. Ей хотелось бы так
же.