— Я обещаю тебе, боль скоро
уйдёт... Тебе больше не придётся мучиться... Тебе будет тепло...
Спокойно... Я обещаю, ты будешь рад концу.
Нити одна за одной касались
зверя, переплетаясь и превращаясь в единый канат. И я начал
чувствовать отголоски чувств зверя. Слабость. Дикую слабость. Он
даже лапу поднять не мог, чтобы отогнать странного человека рядом.
Человека, который его почему-то не бил, что уже вызывало у зверя
приглушённые отголоски удивления — подобное ему было
незнакомо.
А ещё одиночество...
Хозяина не было рядом. И это
мучило зверя больше, чем все раны вместе взятые. И пусть хозяин
никогда не был добр к зверю: держал в клетке, бил током, кормил
помоями и заставлял драться. Но хозяин был самым родным и близким
для этого зверя. Он его беззаветно любил.
— Ты сильный. Ты хороший
мальчик... И тебе больше не придётся драться. Теперь ты станешь
чем-то большим... Чем-то лучшим... Я обещаю. Твоя жизнь прожита не
зря!
Речи зверь не понимал, но ласка
и успокаивающий тон заставляли его расслабиться и довериться... Нож
с молекулярной заточкой, не встречая препятствия прошёлся по шкуре
зверя. Новая вспышка боли накрыла разум животного. Он попытался
дёрнуться, но лишь сильнее насадился на нож.
А меня продрала молния боли
вдоль хребта — расплата за нарушение обещания! Но я ожидал
подобного и лишь сильнее стиснул зубы, продолжая выводить руны на
плоти зверя. Холодный металл безжалостно кромсали плоть, оставляя
знаки мёртвого языка, который знали очень немногие.
Пёс заскулил...
Он не понимал — за что? Почему
ему приходится страдать? А я безжалостно рвал его плоть, не
стесняясь бить по ранам, оставшимся после Арены.
Я не знал жалости и страха... Я
не знал ничего... Я впал в транс ритуала...
Энергия, словно робкий ручеёк,
потекла из средоточия маны по надорванному канату обещаний в зверя.
Знаки, что я уже успел вырезать, едва уловимо начали светиться. А я
продолжал резать и кромсать...
И круг соли замерцал едва
уловимым сиянием. В некоторых местах дорожки крови, найдя путь в
стыках камней пола, коснулись соли и там свет был наиболее
ярок.
Зубы зверя попытались цапнуть
меня... но ему не хватало сил. А круг света замкнуло и по нитям
соли, между знаков, начертанных мелом и опалённых пламенем, потекли
ко второму кругу. И если изначально это был ровный, белый свет, то,
проходя путь, свет стал зелёным. Цвет жизни.