Пять месяцев назад.
– Старый идиот! – кричал отец внутри
своего кабинета, но его напористый бас был таким громким, что не видел преград
и легко просачивался сквозь стены и проникал в соседние помещения.
Я только приехал в офис отца и хотел
выпить воды из куллера – на улице стояла знатная жара. Но реализовать свои
планы не смог, смял пластиковый стакан и зашвырнул его в мусорное ведро.
Широким размашистым шагом направился
к кабинету отца. Распахнул дверь и застыл на пороге, не рискуя входить внутрь.
– Ты в порядке? – спросил больше ради
приличия, потому что глядя на окружающую обстановку несложно сделать вывод:
отец не в себе.
Его пиджак небрежно лежал на диване,
а вокруг письменного стола валялись скомканные листы белой бумаги.
Левин старший стоял напротив окна и
тяжело дышал. Нервным движением он сорвал с шеи галстук и отшвырнул его в
сторону.
– Кхм, – попытался привлечь внимание
старика, – папа?
Отец медленно развернулся и посмотрел
на меня усталым, вымотанным взглядом. В какой-то момент мне даже показалось,
что он выглядеть стал лет на десять старше.
– Это конец, – произнёс он потухшим
голосом и опустился в кресло, стоящее возле окна.
– Да что случилось, пап? – мои руки
были сложены в карманы, и я, в отличие от отца, присаживаться не спешил. Стоял
на месте, словно статуя.
Мужчина опустил тяжёлую голову на
руки, она буквально упала в его большие ладони, и принялся массировать пальцами
виски.
– Помнишь, я говорил, что у нас есть компаньон
в бизнесе? Мой давний знакомый и когда-то очень близкий друг? – его голос был
хриплым и безжизненным, поэтому я прошёл к столу, налил из графина воды в
стакан и протянул его отцу.
А потом он рассказал мне о том, что
много лет назад, когда только начинал заниматься бизнесом, он оформил часть
активов на некоего Тропинина Степана Михайловича.
По словам отца, этот мужчина был
просто подставным лицом, и никакого реального отношения к фирме «ЛевинСтрой» не
имел.
Но неделю назад Степана Михайловича
не стало. Зато от него осталось завещание, в котором он отписал свою долю
внучке.
– Какая-то малявка, которая вчера
только со школьной скамьи встала, будет совать нос в мои дела? – рычал старик
вне себя от злости. Новый прилив гнева пробудил скрытые резервы, и отец опять
повысил голос.