– Эй, мужик,
денег дай, – говорит вместо приветствия дурно пахнущее тело.
Окидываю
презрительным взглядом женщину, давно потерявшую человеческий облик, и, не
говоря ни слова, возвращаюсь к своему делу.
Нажимаю
вновь на звонок. Терпеливо отсчитываю несколько секунд и повторяю действие.
– Да нет её
дома, на работе эта фифка, с Динкой моей в магазе работает. Деловая такая
краля, не здоровается ни с кем, нос вечно воротит, – существо, которое язык даже
не поворачивается назвать женщиной, пытается поливать грязью мою жену. Мою Аду,
мою Аделину.
Злость,
словно расплавленный метал, течёт по венам, но мозг запоздало переваривает
полученную информацию.
– Где
работает? С кем? – рявкаю на опешившую тётку с взлохмаченными слипшимися
волосами.
Она
моментально теряет смелость, которую демонстрировала полминуты назад, и делает
шаг назад.
Вовремя
соображаю, что с такими личностями разговор нужно вести несколько иного
характера. Вытаскиваю из кармана пальто бумажник и отсчитываю несколько крупных
купюр, брезгливо вкладывая их в немытую руку.
Она
недоверчиво пялится на деньги, потом переводит взгляд на меня и без запинки
рассказывает, где работает Ада.
Окрылённый
несусь к «Мерсу» в надежде застать беглянку на рабочем месте. Чем ближе
подъезжаю к заветному супермаркету, тем отчётливей ощущаю биение разъярённого
сердца. Оно колотится о рёбра, пытаясь проломить себе путь к свободе.
Как же
сильно я хочу увидеть свою девочку, прижать её к себе, ощутить в руках хрупкое
тело. Вдохнуть медовый запах волос и целовать Аделину до потери сознания.
Но стоит
переступить порог магазина, и меня охватывает боль разочарования. Во-первых, я
в ужасе от того, кем работает моя жена – она работает уборщицей. Женщина,
которая ещё несколько дней назад ни в чём не знала недостатка, решила так кардинально
изменить свою жизнь.
А во-вторых,
её рабочий день закончился двадцать минут назад. Двадцать минут. Значит,
придётся возвращаться в этот клоповник – место, где Ада снимает квартиру.
Надеюсь, это в последний раз, а потом я уговорю любимую, и она уедет со мной в
наш дом.
Кулаки
сжимаются сами собой, стоит представить Аду со шваброй в руках. Нет, я ни в
коем случае не против физического труда, но в случае с женой в таких жертвах
просто не было необходимости. Если бы у меня только была возможность повернуть
время вспять, я непременно рассказал бы Аде о том, что планировал сделать мой
отец. Это было бы больно, неприятно, но не так разрушительно, как теперь.