Ловушка, которую организовал Румянцев
на правом фланге, сработала частично. Не рассчитал командующий
заминки, которая сложилась в процессе уничтожения артиллерии
противника. Петр Александрович был уверен, что персы не станут
терять время на то, чтобы развернуть свои громоздкие орудия. Это
было глупо, терять время, когда русский центр сам напрашивался на
персидские ядра. Но противник решил, что угроза с фланга
весомее.
Однако, если полного окружения персов
и не получилось, то, по крайней мере, удалось их зажать на
небольшом, для столь немалого войска, участке поля битвы. Противник
лишился маневра, и складывалась ситуация, как когда-то в сражении
Ганнибала с римлянами при Каннах. Там, в далеком прошлом, как и
сейчас численно превосходящее воинство было почти окружено меньшим.
В этой истории войско было русским.
Теперь уже можно давать отмашку
союзным всадникам, да и всем иррегулярам, чтобы те начинали
резвиться и били по отходящим персам. Лишь по центру неприятельских
войск оставалась «горловина», из которой Карим-хану можно было
спасти хоть кого-то из своих воинов. Вот в эту горловину и должны
были ударить калмыки.
Отрезали путь персам в итоге не
только калмыки, но и башкиры, и казаки, как и иные. Получался круг
из пятнадцати тысяч конных. И тогда, как одни полки пробивались
сквозь ряды отступающих персов, другие уже готовились к атаке на
выходящих из горловины врагов.
При наступлении сумерек, персы стали
сдаваться. Еще был с десяток организованных очагов сопротивления,
когда сам Карим-хан приказал свалить все имеющиеся повозки, образуя
нечто подобное вагенбургу. Но Румянцев и не собирался посылать
солдат на кровавые штурмы наспех сооруженных укреплений.
Командующий приказал подвести артиллерию и потратил полчаса своего
драгоценного времени, чтобы устроить кровавую баню на всем
пространстве внутри «вагенбурга».
Тело Карим-хана нашли быстро. Персы,
да, впрочем, как и многие на Востоке, любили выделять свой статус
яркими одеждами. Карим-хан был не исключением, потому он и мертвый
выделялся среди гор трупов.
Это был либо смелый человек, либо
безрассудный. Часто так бывает, что обе характеристики могут быть
присущи одному и тому же человеку. Карим-хан, второй, а может и
первый, человек в иерархии возрождающейся Персии находился на
острие обороны своего импровизированного укрепления. Там его и
настигла русская картечь.