— Эх! Нашелся!
— Да ну!
— Вот значит как, — раздался другой громкий голос, — значит,
нужно вам, дорогие товарищи шоферы, мозги вправлять?
Я перевел взгляд на обладателя этого голоса. То выступал высокий
мужчина в пиджаке и при галстуке. Один из той самой ревизионной
комиссии. Шел он к собравшейся вокруг машине толпы шоферов и был не
один. Вместе с ним шли и другие члены комиссии. Федотыч, с очень
недовольным раскрасневшимся лицом шагал рядом с высоким, почти на
полторы головы выше него мужчиной. Тем, кто ответил мне.
— Меня зовут, — начал мужчина, — Николай Иванович Егоров. Я член
общего собрания колхоза Новатор, как и вы все. Заседаю, также, в
райкоме партии, на должности члена бюро райкома. Состою в
ревизионной комиссии. И очень мне интересно стало послушать, зачем
вам, дорогие товарищи, нужно вправлять мозги?
Шоферы вокруг зашептались. Я увидел в толпе смущенные лица.
Выходит, стесняетесь перед коммунистом, что верите в суеверия? Ну,
постесняйтесь, постесняйтесь. Может, поможет вам это смущение.
Когда мужчина закончил, я окинул взглядом не его одного, как до
этого, а всю публику. Громко заговорил:
— Как и вы, слышал я историю про Белку. Слышал про те загадочные
смерти шоферов, которых, как вы считаете, забрала с собой эта
машина. Трое их было. И после того, считается у вас, товарищи, что
эта машина порченная. Навроде как после товарища Фадина, никого она
к себе не подпускает.
— Оно и верно! — Крикнул кто-то, — даже комсомолец, Вася Ломов с
нее сбежал! А все потому, что несчастья у него начались в жизни,
как только за руль еёшный сел! Факт!
— Факт не факт, — рассмеялся я, — да только не от того он Белку
бросил, что решил, будто грозит она ему невезением, — я нашел в
толпе Васю. Лицо его было обеспокоенным. Он мялся в
нерешительности, — а потому что вы его, дорогие товарищи,
застращали. И даже не его, а его молодую невесту, которая чуть было
не бросила Василия!
Все вокруг загалдели. В толпе шоферов поднялся шум.
— Ну? Вася? Разве не так было? — Спросил я.
— Так оно все и было! — Решился Вася, — только так! Потому как
общественное я порицание получил! Ни с того ни с сего!
Все шоферы вокруг притихли.
— Так вот! О чем я и говорю! — Крикнул я, — А теперь, скажу я
вам вот что! Вы — самый суеверный коллектив, что я встречал! В
армии, когда на службе точно так же, крутил я руль грузового
автомобиля, никогда промеж нами такого не встречалось. А машины там
ходили разные: и новые, и те, что еще Великую Отечественную
застали. Иные не одного водителя сменили. И не все те водители
вышли из-за руля живыми. Так у нас сроду таких глупостей не
было!