Наконец, информация стала поступать, а интересных подробностей и
вправду оказалось немало.
Действительно, была утечка информации, которая на самом деле
принесла нам немало пользы. Ведь посланный на перехват поезда
диверсионный отряд был одним из лучших в Германии. И возгалвлял его
не кто иной, как сам Скорцени. Да и по нашему ведомству тоже
заранее прошла информация, что вероятнее всего нападение будет.
Именно поэтому механизированная пехота находилась неподалёку и так
быстро прибыла к месту событий. Ведь если бы поезд был застигнут в
чистом поле или в лесу, в живых бы не остался никто. И это
факт.
Однако я не унимался, а новые данные только запутывали меня.
Ведь непонятно, какой-то хитрец с нашей стороны выдумал эту
операцию или, наоборот, враг. С одной стороны, мы в этой ситуации
были в выигрыше. Немцы потеряли сильный диверсионный отряд, в то
время, как у нас потерь не так много, и то из числа раненых.
Однако, Марина убита. И эта пресловутая дезинформацию о моей
супруге, о Сонечке, что должна была почему-то находиться в этом
поезде, не давала мне покоя. Такое уму непостижимо. С чего ей там
находиться? Но как-то ведь немцев смогли убедить в том, что она там
будет? В Германии ведь тоже не дураки служат в разведке.
Я приказал копать в этом направлении, но ни одного имени
выяснить так и не удалось. Доходило до смешного. Нашим разведчикам
и контрразведчикам информация поступала из разных источников, чуть
ли не от уличных попрошаек, а те, в свою очередь, получали
информацию от случайных людей или из каких-то тайных писем. Хотя на
какой ляд уличного попрошайку использовать в качестве гонца или
посланника? Да и кто бы в здравом уме послушал беспризорника и
воспринял всерьез? Вообще удивительно, что наши разведчики
учитывают такие источники. Хотя стоит их и похвалить, что даже
такие источники не игнорируют.
Понимая, что расследование заходит в тупик, я позвонил Кутепову
и приказал собрать всех этих сомнительных людей. Я решил
самостоятельно их допросить, пользуясь своим даром определения
правды.
Стоило мне положить трубку, как я почувствовал неладное. Будто в
помещении кто-то находился.
Я нахмурился. Так, Васьки в кабинете нет. Это одновременно и
хороший знак, и плохой. С одной стороны, был бы здесь Васька и
появись тут кто-то посторонний, то кот сразу бы его почувствовал. С
другой стороны, если Васьки здесь нет, то тоже подозрительно — либо
опасности нет, и Васька не считает нужным находиться рядом со мной,
либо просто находится где-то в другом месте и не способен
почувствовать эту самую опасность. В ящике стола у меня пистолет,
но доставать его нет смысла.