Кроме всего прочего, французов спасали, как всегда, каштаны,
овощи и фрукты. А Германия, уверен, нормально спасалась картошкой и
квашеной капустой. Однако понимание из-за чего происходят все эти
лишения, и что это лишь только начало проблем, в народе крепло. А
пропагандисты эти мысли тщательно распространяли и подогревали.
А ведь впереди ещё два месяца зимы, а потом и весна. И что будет
через два месяца? А что будет через полгода? Ведь если ничего не
изменится, народ ждёт настоящий голод. И это понимали все. А также
понимали последствия, в числе коих массовая гибель мирного
населения от голода, и постоянные бунты, которые будут раздирать
страны изнутри.
У меня даже возникла мысль ещё сильнее ударить по честолюбию и
репутации моих противников и начать самим поставлять гуманитарные
грузы с продовольствием в Францию и Германию. Не скрываясь,
подвозить его немцам и французам. Хотя надо сначала внутренние
проблемы решить, ведь на территории Польши тоже начинается голод. И
если с партизанами ещё как-то удаётся наладить обмен данными, мы
просто закидывали продовольствие самолётами с воздуха, то простым
гражданам в оккупированных в городах мы так помочь не могли. И это
откровенно пугало.
Чувствую, по итогам войны поляков погибнет довольно много. И я
пока не знаю, как эту проблему решить.
После известий о гибели Марины, Ольга Николаевна появлялась у
меня реже, чем раньше. Оно и понятно. Дел у нее хватало, а теперь
их стало ещё больше. Не знаю, какие чувства великая княгиня
испытывала к девушке, влюбленной в ее настоящего сына, но Марина,
почти всё время, свободное от поездок на фронт со своим санитарным
эшелоном, проводила у постели Александра. Разумеется, любая мать
меньше станет волноваться за жизнь своего ребенка, понимая, что тот
под постоянным присмотром. И вот, теперь, Ольга Николаевна пыталась
найти кого-то, кто мог бы Марину заменить. Вроде бы, отыскала
девушку, добросовестную и аккуратную, и та справлялась со своими
обязанностями сиделки исправно, только не понимала – зачем ей нужно
постоянно дежурить у одного человека, если он постоянно в
беспамятстве? И отчего следует сидеть именно у него, если в
медицинском центре хватает других больных?
И вот, сегодня, матушка явилась ко мне в кабинет. После дежурных
вопросов-ответов о здоровье моего «брата» и легких объятий, Ольга
Николаевна спросила: