Кодекс Оборотня - страница 113

— Понял.

Я огляделся. Близился рассвет. С Комерагских гор дул холодный ветер, и больше всего мне сейчас хотелось оказаться в теплой и сухой постели. Я выудил фляжку из кармана пиджака, глотнул виски.

— Домой пошли.

Весь следующий день я проспал – от травы была совершенно дурная голова. Но вечером все же сходил в «Кейт Райанз», посмотреть привели ли парни в порядок паб к возвращению Сида.

Еще меня беспокоило, что стало с клуриконами. Сбежали ли они, или жители Балмерсова подземелья их все-таки поймали? Возвращаться в подземелье и проверять у меня не было никакого желания. Хотя инцидент с гномами игнорировать было нельзя. Поразмыслив, я все же решил отложить разборки с подземными нелегалами.

В итоге они объявились сами следующей ночью.

В окно моей комнаты поскреблись когтями. Я тихо, чтобы не потревожить семью, вышел в холл, приоткрыл входную дверь. В шести футах от меня стояла Блаин. Прибывающая Луна, прорвавшаяся сквозь тучи, придавала белой, как горный туман, коже ведьмы какой-то зловещий оттенок. Я скользнул взглядом по ее обнаженному телу, задержался на голове, подсчитав рога – их оказалось двенадцать — и остановился на морщинистом лице.

— Доброй ночи, Руари, — произнесла Блаин негромко.

У нее был низкий, шипящий голос, из-за чего казалось, будто она говорит шепотом.

— Доброй? Неужели?

Я высунулся из дома, огляделся. Но Блаин пришла одна. Я вышел за порог, плотно прикрыл дверь, сунул руки в карманы.

— Мы не желали тебе зла.

— Я заметил. Давай-ка начнем с другого. Куда вы отлучались?

— Ты уже догадался, — отозвалась Блаин.

Я нахмурился. Еще раз пересчитал рога на ее голове. Нет, у ведьмы с горы Сливнамон их действительно стало в два раза больше.

— Вам нельзя высовываться из подземелья. Какого черта?

— У нас были дела на горе.

— Дела? На горе? Хотите повторения одной памятной ночи, когда вас засекла полиция?

— Даже если они засекут, то никогда не поймают. Если только кто-то с твоим нюхом им не поможет.

Я оскалился, когда на миг увидел промелькнувшую в ее зеленых глазах застарелую ненависть. И невольно подобрался. Я слишком хорошо помнил, как одна из них когда-то расцарапывала меня своими ведьмовскими когтями, пытаясь добраться до сердца.

— Я пришла не ссориться, Руари, — быстро произнесла Блаин, повернувшись к Луне.

По ее белому лицу заскользили тени облаков. Ведьма сняла со спины небольшой бархатный мешок, который я не сразу заметил, чуть ослабила шелковый шнур и, запустив руку, вытащила оттуда гнома. Глаза у него были вытаращены от ужаса, но изо рта и звука не вырвалось – когтистые пальцы Блаин сжимали тонкую шею.