Я оскалился в усмешке и засмеялся. Смех эхом загремел под
каменными сводами. Мы зашли в дом ведьм. На столе, где еще вчера
лежала рыба для супа, теперь стояли три большие банки, в которых
плавали законсервированные клуриконы.
— Ты же сказала, что их засушишь, — заметил я, взял банку,
покрутил в руках.
— Чтобы сделать средство от похмелья, есть куда более дешевые
ингредиенты. А само средство в любой аптеке продается. Слишком
редки клуриконы, чтобы расходовать их на эту чушь.
Я тактично промолчал, решив не интересоваться, что за снадобье
из клуриконов собралась делать Блаин.
— Хозяин! — выдохнули мне в самое ухо.
Я покосился на неслышно подлетевшего ко мне фэйри.
— Привет, Дули.
Он осторожно опустился мне на плечо. Блаин посмотрела на фэйри с
неприязнью, но ничего не сказала и провела меня в следующую
комнату. Я вошел и замер на пороге. На лавках вдоль стен сидели
ведьмы с горы Сливнамон. Пятеро слева и шесть новеньких справа от
меня.
— Что это значит, Блаин? — поинтересовался я хмуро.
— Я, как и положено, нашла тех, у кого были ведьмовские
задатки.
— Но… Сколько им лет?
— Двоим по пять, девять, одиннадцать, тринадцать и
шестнадцать.
Девочки смотрели на меня испуганно. Жались друг к другу, все еще
стесняясь своей наготы. Волосы с их голов были сбриты. Высоко на
лбу уже наметились бугорки, из которых должны были появиться рога.
Один, два, три, четыре, пять и шесть соответственно. У всех
остальных ведьм согласно статусу, как и у Блаин, прибавилось по
шесть. Я медленно выдохнул воздух сквозь зубы.
— Тут не о чем беспокоиться, Руари, — заговорила Блаин. — Все
они из неблагополучных семей. О них даже никто вспоминать не будет.
И полиция точно не будет искать. Здесь же они нашли свою настоящую
семью.
— Когда взрослая женщина делает выбор, становясь одной из вас,
она делает этот выбор осознанно, — заметил я. — Считаешь что
пятилетняя девочка – или даже шестнадцатилетняя – понимает, что ей
суждено отказаться от молодости?
— Такова наша природа. Глубокие возрастные метаморфозы
происходят, когда делаются… скверные дела. Им их никто поручать не
будет. Мы и сами этим давно не занимаемся.
Я чувствовал, что Блаин была не совсем честна. Но насчет
последнего она не врала. Вспоминая, с каким наслаждением она
свернула шею гному, становилось понятно, что она уже давно никому
не причиняла зла. Как бы там ни было, исправить уже ничего
нельзя.