— Никому, Ри! Но они точно что-то и без нас знают! Не зря же
компания зарегистрировала марку «Магнерс»!
Я со смешком выпустил Сида.
— Действительно… Только вот фамилия первого владельца была
Магнерс. Странно, да? И что предложил управляющий?
— Он сказал, что вознаграждение зависит от результата.
— Хорошо, завтра посмотрю, что там.
Сид кивнул, а я ушел из паба под его несколько недоуменным
взглядом. Дома я в одиночестве поел давно остывший ужин и упал, не
раздеваясь, на постель. Смотрел в потолок и крутил задумчиво в
руках телефон. Потом набрал сообщение Джил, но в итоге стер и,
выключив мобильный, забросил его в угол комнаты.
Утром отец нашел меня на чердаке, где была небольшая домашняя
химическая лаборатория. Я сидел на старой кушетке, читал огромный
том по химии и выписывал в потрепанную тетрадь формулы.
— Фалви звонил, сказал, что ты должен был к нему прийти.
— Да пошел он!
— Руари! — отец потянул носом, нахмурился. — Чего он хочет?
— Эксперимент ставит. Запретил пить под угрозой засадить в
тюрьму. Надеюсь, ты тут ни при чем?
Мак встретился со мной взглядом и захохотал.
— Очень ему сочувствую! Проклятье, надо было раньше дать ему
такой совет! Это, конечно, не очень красиво, так изощренно
доставлять неприятности, но…
— Ну спасибо!
— И ты решил его послушать? Ладно, позвоню Фалви и скажу, что ты
под домашним арестом. Только, если у меня пропадет выпивка, Руари,
я ему об этом скажу.
— Спасибо, па, — я покривился и снова уткнулся в книгу.
К вечеру я все-таки не выдержал, забрал мобильник из своей
комнаты и стал набирать Джил смс. Знал, что она не ответит, но
продолжал отсылать каждый час сообщения, что я ее люблю, прошу
прощения и скучаю – на разные лады.
Через пару недель я наведался к Фалви в кабинет, зайдя перед
этим на автозаправку и купив целую пачку мужских журналов. Клей я
взял из дома. Я прошел мимо сонного дежурного, сказав, что оставлю
для сержанта кое-какие материалы под дверью кабинета. Дверь открыл
отмычкой. И когда я ушел спустя час, дежурный мне рассеянно
кивнул.
Фалви заявился на работу с опозданием, мрачный и не выспавшийся.
Зато вид обновленного кабинета его мгновенно взбодрил. Крики и
ругань сержанта оказались слышны даже на улице. А потом их заглушил
дикий хохот коллег.
Фалви мне названивал в течение двадцати минут, но я сбрасывал
вызовы. А потом позвонили с другого номера. Вряд ли Фалви стал
звонить с другого телефона, зная, что я все равно не возьму трубку.
Я ответил.