— Волки исчезли еще раньше, — заметил Сид.
— Но оборотни остались.
— И откуда такая легенда?
— Мои предки давно в этих местах живут. Как и его. Вот войны,
наверное, были… Исчезновение волкодавов – это дело рук оборотней.
Но до людей им не добраться. Люди давно поняли, с кем имеют дело. И
только какой-то дурак решил сохранить последних. Если бы Руари не
спас меня, при подходящем случае я бы пристрелил его. Не смотри на
меня так, Сид. Мы с тобой люди. А он – нет. Я видел твое лицо,
когда ты услышал про пэйви. Хочешь знать, что он с ними сделал?
После того, как меня выволокли из огня, начался настоящий ад. Они
сперва приняли его за еще одну мою собаку. А когда он начал
болтать, кто-то выстрелил из ружья, ранил, и после этого у него
окончательно сорвало крышу. Может быть, виной тому день полнолуния.
Не будь этого, он бы, скорее всего, их проучил и прогнал, а так…
Через пять минут все вокруг было в кровавых ошметках.
Сид выдохнул сквозь зубы.
— Сколько их было, Грэг?
— Пэйви? Человек двадцать. Восьмерых он порвал на месте –
остальные убежали. А может, и не убежали. Не знаю. Потом полиция
скрутила Руари.
— Полиция?
— Куратор его первый, Патрик Мурр.
— Так в Управлении знают? Никогда бы не подумал.
— Руари тогда спасло то, что он оказался несовершеннолетним. И
мои показания тоже оказались нелишними. Не думай, что я трепло,
Сид. Повторяю – мы с тобой люди и должны держаться вместе. А ты
должен знать, что из себя представляет тот, кто назвал тебя другом.
Но поверь, у такого, как Руари, друзей быть не может.
— Спасибо…
И после этого они надолго замолчали. Через час Сид меня
растолкал. Я поднялся, потер лицо руками.
— Ну чего неймется-то? — заворчал я. — Что, Кара одну ночь без
тебя не проведет?
— Пойдем уже.
— Пока, Грэг, — я махнул рукой и поплелся за Сидом.
Через минут десять я обогнал его, сунув руки в карманы и зло
грызя травинку.
— Клонмел правее, — заметил я и, чуть изменив направление, пошел
впереди.
— Ты ведь не спал, — сказал мне в спину Сид.
— Только скажи, Сид, и я никогда больше не переступлю порог
твоего дома. Более того, ты меня больше не увидишь. А все те деньги
останутся тебе – я не буду требовать возврата.
— Ты не спасал мне жизнь, Руари, но… Так ты после этого в мой
погреб зачастил?.. Черт бы побрал гнусный язык этого пастуха!
Неблагодарный ублюдок!.. Но он нам еще пригодится в деле с
лошадками.