Я одергиваю руку и ухожу в другой конец лифта. Мне просто смешно. Шантажировать?! Сексом на одну ночь?! До меня начинает доходить, зачем отец демонизирует Градова еще больше, чем тот сделал сам. Он боится, что вместе с девственностью к Максу уплывет преимущество. Тот «покупатель» потеряет интерес к порченному товару?
Меня тошнит. Я зажимаю рот, чтобы не вывернуть содержимое желудка на покрытие, и, как только створки лифта открываются, бегу в квартиру и запираюсь в туалете.
Весь вкусный ужин летит в унитаз, а меня трясет от гнева, злости, ненависти и своей беззащитности. Самый главный человек, который должен защищать меня, спокойно ставит на меня ценник.
Но если хочу сбежать, надо не поддаваться эмоциям и «держать боевую стойку».
Следующим утром я чувствую себя настолько разбито, что прошу маму принести мне завтрак в комнату. Отец уже давно уехал на встречу, и я рада, что не придется с ним разговаривать.
Мама приносит поднос с чаем, йогуртом и двумя бутербродами — с сыром и помидорами черри и с авокадо и красной рыбой. Все так аккуратно сервировано, что я понимаю кто на самом деле это все делал. Наша домработница Зинаида, хотя я прекрасно помню, что она должна была уехать в заслуженный отпуск.
— Мам, ты Зинаиду вызвала? — спрашиваю у родительницы, забирая поднос. Мама какая-то уставшая и немного отрешенная. Она смотрит на меня взглядом с примесью сожаления и разочарования.
Не оправдала надежд?!
— А что такое?
— Она же в отпуске. Собиралась домой по делам. Зачем? Всегда же можно заказать доставку и...
— Валерия, я просто позвонила, и Зинаида сказала, что сможет побыть с нами неделю, а как вернемся в Москву, я переоформлю отпуск на другие даты.
Мама сегодня не просто уставшая. Злая, обиженная, раздраженная. Еще бы понять на кого, потому что, судя по ее взгляду раздражителем могу быть и я.
— Ты что-то хочешь мне сказать? — лучше уж сразу узнать.
— Да, хочу. Ты уехала с мужчиной почти на всю ночь. Не позвонила. Вообще не сообщила, где ты. А сейчас сидишь в комнате и даже извиняться не собираешься.
— Серьезно? — не выдерживаю я. — И когда ты поняла, что я пропала? Когда вы домой приехали под утро?
Ох, я вижу, какая волна злости поднимается в маме. Да, она сейчас готова разорвать меня, как и отец, за то, что напоминаю ей о «маленькой» слабости в виде десятка бокалов с шампанским. Ведь Ирина Борисовна Преображенская не может быть с изъяном. Родословная ученых и врачей, универ и аспирантура, богатый муж, идеальные дети — и одна пагубная привычка.