- Чтобы награду получать надо сперва его найти, - вздыхаю я: - а
у меня сейчас времени нет.
- Времени у тебя нет! Знаю я, ты все со своей Машей кувыркаешься
в постели! Маша, доброе утро! – она заглядывает в спальню через мое
плечо. Мещерская – хмурится ей в ответ и складывает руки на
груди.
- Все дуется на меня, - пожимает плечами кицунэ: - вы люди такие
обидчивые, снимешь раз с кого кожу и все – обиделись. А вот ты
молодец, не обижаешься. Как говорят в Хань – времена проходят, а
седой конь пашет свою борозду в лунном небе. Сегодня вечером – моя
очередь мужскую энергию ян собирать, помнишь?
- Забудешь тут…
- Ну вот, а пока – собирайся, за наградой в банк поедем. Мне
новая мотоколяска нужна, старая в хлам вообще, в запчасти
разлетелась. Какие они хрупкие все-таки…
- Они не хрупкие, никакой автомобиль не выдержит того, что ты с
ней творишь! Ты за два дня в пяти авариях побывала! Чудом никого не
убила!
- У меня все схвачено! – машет рукой она: - я ж обещала никого
не убивать. Так что? Одеваешься?
- Зачем это еще? Для того, чтобы награду за голову получить
одного плаката маловато будет, а выслеживать преступников у меня
сейчас времени нет. У нас с Машей дела.
- Видела я ваши дела. – прищуривается кицунэ: - я бы третьей к
вам присоединилась, да твоя Маша на меня волком смотрит. Не
удержится да придушит, а я ее молнией приголублю, а ты потом опять
ворчать будешь, зануда. Так что?
- Нет, серьезно, у нас дела. Нам Ира папку про валькирий
принесла, я как раз хотел обсудить, - говорю я. Врать кицунэ
бесполезно, уж слишком у нее слух острый. И слух и нюх, кстати. Так
что если думаете, что можно втихую от нее вкусняшек поесть, то
сильно заблуждаетесь. Или потрахаться. Учует. И услышит. Вот же,
дал бог на мою голову беспокойную лисицу! И ведь когда в своей
глуши сидела, то и не надо было ей ничего, спокойно жила в пещере,
раз в месяц на охоту выходила… а в остальное время - чаи гоняла и
книжки читала. Причем – одни и те же книжки! Зачитанные до дыр
«Путешествие на Запад» и «Романы Троецарствия», да еще «Любовные
похождения Дяочэнь». И ничего, не жаловалась. Хотя… может быть и
жаловалась, да слушать некому было. А тут – большой город, соблазны
всякие, обилие информации, она в первые дни из библиотеки не
вылезала, открыв для себе периодику – все эти газеты и журналы,
благо в особняке княжны всю периодику столицы выписывали, бонтон,
так сказать. Читать не читали, сам видел, что каждое утро на
журнальном столике стопка газет и журналов с рекламными листовками
появляется, а потом все так же – в библиотеку кочует. В подшивку. И
если от чтения «Троецарствия» по десятому разу – к чтению
какого-нибудь бульварного чтива в мягкой обложке перейти – то
поневоле культурный шок поймаешь.