У него уже было несколько идей
по поводу модификации этого прототипа, но ему придется потратить
ещё Летник Камней, запасы которых у него очень ограничены. Этот
прототип слишком неэффективен, чтобы отдавать его на доработку
исследовательскому отделу. Когда он сделает ещё один или два
прототипа и соберет больше информации, то сможет отдать их на
исследование и доработку своим людям. К тому же для крупного
исследования нынешний запас материалов слишком скуден. По его
расчетом Летних Камней хватит в лучшем случае на 5-6
экземпляров.
Тёмный, заметив, что его
игнорируют, пришел в ярость и начал всячески оскорблять Собирателя
Душ и заслонять ему обзор, всячески пытаясь вывести его из
себя.
К сожалению для этой темной
личности, Элим привык к такому поведению и не обращал внимание на
потуги своей галлюцинации.
- Как думаете, чем он там
занимается столько времени? – спросил Иван, энергично пережевывая
горячее мясо, которое он только-только снял с решетки.
Сейчас группа самых сильных
Перерожденных Бессмертного Оплота отдыхала и расслаблялась на
свежем воздухе, после очередного тяжелого дня тренировок. Временами
они собирались вот так вот, готовили еду на воздухе и
веселились.
Нередко темой их обсуждения
становился Элим, чья мастерская виделась в отдалении от их
месторасположения.
- Ты после ранения совсем
отупел? Своими исследованиями, это все знают, - насмехаясь произнес
Артем. Парень сидел на одной из скамеек большой беседки, где в
центре на огне жарилось мясо. Это Иван её туда поставил, чтобы в
любой момент во время отдыха иметь возможность есть вкусное жареное
мясо.
Иван не обратил внимание на
язвительную шутку, а просто ответил:
- Да я не это имел ввиду, это
и так понятно. Он там уже две недели сидит безвылазно, такого уже
давненько не было. Каждый раз когда такое происходит он вываливает
на свет какую-нибудь неведомую хрень вроде живых артефактов,
странных приспособлений или сывороток… - на этом слове Иван
запнулся.
В голове у него всплыли
неприятные воспоминания о приеме универсального антидота Элима.
Пальцы сами невольно прошлись по гигантскому шраму на груди у него
под одеждой. Это было, наверное, самое страшное, болезненное и
неприятное воспоминание в его жизни.