он сам, в другой реальности, в прошлой жизни
Элима, поступил именно так, помог ему примириться с таким
положением вещей. Лучше пожертвовать тремя жизнями, чтобы спасти
остальные десять, чем позволить им всем погибнуть в нелепой попытке
сохранить чистую совесть.
- Вот как, - с издевкой
произнес Элим, - то есть ты предпочтешь чтобы твоя драгоценная
Ламия умерла вместе с тобой, нежели пожертвовать собой, чтобы дать
ей время сбежать?
Готовивший бравую речь о
сплоченности и героизме Артем тут же осёкся: когда дело затронуло
его возлюбленную, он не решался быть таким категоричным, как
раньше.
В этот момент, правда, начала
возмущаться сама Ламия, мол, никогда не позволит Артему поступить
подобным образом. А через секунду все его окружение превратилось в
балаган, где каждый придерживался своей точки зрения и отчаянно
доказывал её другим.
- Тихо, - раздался спокойный,
но усиленный маной голос Элима, заставивший всех замолчать.
- Когда-нибудь такая ситуация
случится, можете не верить в это или молиться, чтобы этого не было,
но рано или поздно вы с этим определенно столкнетесь, поэтому
зарубите себе на носу: в такой ситуации кто-то должен пожертвовать
собой, а остальные должны молча позволить им это сделать.
Когда-то очень давно, еще в
бытность Перерожденного, во время одного из рейдов, он и его группа
нарвались на отряд противника, одолеть который они были не в
состоянии. Их было двадцать. Элим и по сей день помнил то выражение
лица их лидера, когда он понял, что нужно делать.
Не было каких-то пафосных
речей или слезливых прощаний. Нет, все было совсем наоборот.
- Уходите, - бросил им
командир, прежде чем он и еще четверо бросились в бой.
И они ушли.
После того рейда на Элима
будто снизошло озарение, и с тех пор парень, идя в рейд отчетливо
понимал, что любой из его товарищей может погибнуть, собственно как
и он сам. С тех пор жить стало легче, и переживать смерть товарищей
тоже стало легче, как бы паршиво это не звучало.
- И как же определить тех, кто
останется? - от радостного настроения Артема ничего не
осталось, уступив место серьёзности, которая овладевала им во время
боя.
- Никак, Артем, - ответил
Элим, закуривая свою трубку, - этого нельзя решит или как-то
определить. Это так не работает. Просто когда будет нужно, эти люди
сами поймут, что должны остаться, а остальные должны молча это
принять и уйти. Можете не соглашаться и не верить мне, но вы должны
держать эту мысль в своей голове. Нет ничего героического в том,
чтобы погибнуть всем вместе, это обыкновенная тупость.