ХЛОП!
— Ах ты ж жирный ублюдок! — взревел друг от очередного
удара.
ХЛОП!
— Чтоб у тебя ноги отсохли, кретин!
ХЛОП!
— У-у-у-у су-у-у-у-у-ука! — схватился за ягодицы Фил и принялся
скакать на носочках от боли.
ХЛОП!
После последнего удара Фил стоял, выгнув спину и запрокинув
голову вверх с закушенной губой. Он не проронил ни звука, но
покрасневшее от напряжения лицо говорило гораздо больше, чем любое
ругательство.
— Ну, с этим закончили, — потёр руки Карл и, дождавшись, когда
Фил начнёт дышать, спросил: — У нас ещё одно желание,
правильно?
— Не тяни, — прохрипел Фил, сделав несколько шагов к саркофагу.
Он прижался ягодицами к холодной стенке и произнёс: — Пока я не
придушил тебя — говори свое желание.
— Вон тот мелкий. Он теперь твой ученик, — с довольной миной
произнёс толстячок, наблюдая, как вытягивается лицо старого друга.
— Что? А ты думал, я тебя на ушах станцевать попрошу?
— Я. Не. Беру. Учеников, — сквозь зубы отчеканил Фил. — Это не
обсуждается.
— Да, я знаю. Я тоже, — кивнул Карл и с хищной улыбкой добавил:
— Я потому и выбрал это желание!
— Знаешь, тёмная сторона тебе идет, — закряхтел высокий мужчина.
— Такому больному ублюдку только в тёмных и ходить.
Фил, с трудом передвигая ногами, словно их свело невыносимой
судорогой, повернулся в сторону мальчишки.
Рэй не просто стоял и хлопал перепуганными глазами. Его трясло
от того, что происходило. Пару минут назад его сюда неведомым
образом провела ведьма — девчонка, превратившаяся на его глазах с
толстого круглолицего мужчину в странном чёрном костюме. Вдобавок
из каменного гроба без единого шва встал другой мужик, за пару
минут превратившейся из восставшего мертвеца в пусть и грязного, в
лохмотьях, но живого человека.
— Дяденьки... — пробормотал мальчик. — Дяденьки, не надо...
П-п-пустите, дяденьки...
Он сделал приставной шаг к выходу, не сводя взгляда с двух
незнакомцев.
— Больной что ли? — буркнул Фил.
— Парень испугался просто, — хмыкнул Карл и спросил: — Кстати, а
откат договора ты на что зациклил?
— А чего спрашиваешь? — фыркнул Фил, усаживаясь на край своего
гроба. — Боишься?
— Вот ещё... Просто три тысячи лет... Откат будет знатный... —
толстячок проводил взглядом мальчишку, что сделал ещё несколько
приставных шагов, и ломанулся прочь по коридору.
— Ничего особенного. Обычный понос, — ответил Фил, поправляя
рванье, что было на нем так, чтобы оголить задницу.