Ректор махнул рукой, мол, следуй за мной, и пошагал в сторону
небольшого поместья, расположенного в центре островка, который
завис под самым куполом. Ночью отсюда, наверное, открывается
потрясающий вид на звёзды. В голове не укладывается. Всего сутки
назад я садился в поезд до Питера и считал, что моя жизнь сломана,
а сейчас нахожусь хрен знает где и думаю о звёздах. Может, тот
лысый бугай меня всё же достал и сейчас я валяюсь в реанимации, а
весь этот бред – это глюки умирающего мозга? Да не, у меня не
настолько богатая фантазия.
Доран Грей вошёл в поместье, кивнул своему секретарю – суровой
на вид, краснокожей женщине лет сорока, которая с подозрением на
меня зыркнула, но ничего не сказала. Мы с ректором поднялись на
второй этаж по деревянной лестнице, с до блеска отполированными
ступеньками и перилами, пересекли небольшой зал и вошли в дверь с
надписью:
«Доран Грей. Ректор первой академии сообщества людей
“Защитник”».
Оказавшись внутри, я подумал, что вошёл в лавку антиквара. Весь
кабинет был уставлен старинной мебелью из дерева. Столы, шкафы,
стулья, старомодные, громоздкие часы с маятником – и всё в этом же
духе. В шкафах имелось множество диковинных фигурок, на полках
стояли массивные фолианты, и вообще я словно очутился в другом,
далёком от передовых технологий мире.
На стене рядом с рабочим столом висела огромная картина в
изысканной золотой рамке с изображением ректора в полный рост.
Работа была выполнена столь искусно, что изображённый на картине
Доран Грей казался живым. Художник запечатлел ректора не в самом
благодушном расположении духа. Казалось, что картина излучает
агрессию. Мне с трудом удалось подавить ощущение, что портрет
ректора за мной наблюдает и оценивает.
В голове что-то щёлкнуло. Я ещё раз оглядел обстановку кабинета,
и уверенность в правильности сделанных выводов лишь возросла.
— Вы были рождены на Земле? – не смог сдержаться и спросил
я.
— Верно, - довольно улыбнулся ректор. – Я родился в 1546 году в
одной небольшой деревушке, название которой тебе ничего не
скажет.
— А что, одарённые бессмертны? – выпучив глаза от озвученной
даты рождения, выпалил я.
— Некоторые очень близки к этому, - уклончиво ответил ректор. –
У каждой искры есть, скажем, своя особенность, ну или фишка, как
привыкла говорить современная молодёжь. В моём случае, - он скосил
взгляд на свой портрет, – это крайне высокий темп регенерации
клеток организма. Пока на моём балансе есть эрго, меня очень сложно
убить оружием обычных людей.