— Милые дамы, надвигается шторм. Ради вашей безопасности капитан
просит всех вернуться в каюты.
Трое женщин из четверых сразу засобирались. Вот только дочка
олигарха Вера продолжала сидеть на своем шезлонге, как ни в чем не
бывало. Она лишь томно потянулась, и, демонстративно закатив свои
большие серые глаза, подняв кверху курносый носик, мечтательно
проговорила:
— Шторм, говорите? Какая прелесть! Я еще никогда не видела
настоящего шторма посреди океана. Большие волны — это же такая
красота, такой восторг! Никуда не пойду, буду смотреть на буйство
стихии.
«В своем ли уме эта дура?» — подумала в тот момент Настя.
Впрочем, стюардесса не особенно удивилась. Она ожидала нечто
подобное от Веры. Ведь за этой тридцатилетней девушкой давно
закрепилась репутация весьма ветреной особы, которая изображала из
себя популярную киноактрису, чья раскрутка и все роли были,
конечно, проплачены богатеньким папочкой. Да еще и мужа она себе
выбрала соответствующего, известного режиссера Кардамонова.
И только Настя вспомнила о нем, как Михаил появился на верхней
палубе собственной персоной, сразу накинувшись на стюардессу:
— Да что у вас тут происходит, черт возьми? Ни капитан, ни его
помощник не могут мне четко ответить, что со связью и интернетом.
Мямлят только, как дети, что так иногда бывает перед циклоном. Что
за чушь?
— Бывает, ведь это стихия, — спокойно кивнула Настя, проявив
выдержку. И разъяснила:
— Скоро яхта войдет в зону высоких волн. Даже верхнюю палубу
может залить водой. Потому еще раз настоятельно прошу всех
пассажиров пройти в каюты.
Кардамонов что-то проворчал, но все-таки взял жену за руку и
потянул к выходу с палубы, приговаривая:
— Пойдем, дорогая. А то смоет за борт.
Вера покорно пошла за мужем, но для вида все же
повозмущалась:
— А я так хотела посмотреть на настоящий шторм!
— Так из окна каюты посмотришь, кто тебе мешает? — проговорил
режиссер, когда они уже ступили на трап, ведущий вниз.
К этому моменту молодая любовница банкира Альтмана Софья,
высокая зеленоглазая шатенка двадцати двух лет из очень дорогой
эскортной службы, и не слишком молодая, но миниатюрная симпатичная
блондинка, жена промышленника Марченко Алиса, уже покинули верхнюю
палубу. Осталась лишь полная и некрасивая черноволосая баба лет
сорока по имени Наталья, которая, едва все остальные ушли, сказала
Насте недобрым тоном: