И вера в божественную волю пересилила здравый смысл.
К избушке она подъезжала осторожно. Спешилась вдалеке и оставила лошадь за нитсшестом. Мало ли, вдруг придётся убегать? И кинжал на поясе поправила. Подходила медленно, бесшумно, стараясь ступать лишь на мягкий мох, и не сводила глаз с закрытой двери. Было тихо, солнце уже скрылось за ольховой рощицей, и лишь редкие косые лучи пробивались сквозь нижние ветви.
Пока шла, решила, что просто проверит монаха и сразу вернётся назад в замок. Если он очнулся, то она оставит ему еду, скажет, что дальше уж он сам, и уедет. Вдохнула поглубже, успокаивая дыхание, и замерла перед дверью, но даже открыть её не успела, как услышала:
− Входи, не топчись там. Я узнал твои шаги, экономка из Олруда.
Узнал шаги?!
И, может быть, стоило всё-таки убежать, но Олинн подумала, что это будет глупо. Не такая уж она и трусиха… наверное, раз уж явилась сюда. Хотя, надо признать, что войти в избушку она собирается скорее по глупости, а не от храбрости.
Она толкнула дверь, заглянула внутрь и застыла на пороге, сделав вид, что привыкает к темноте комнаты. Монах сидел на лежанке и сегодня выглядел вполне мирно. Олинн выдохнула, осторожно вошла и остановилась, даже немного растерявшись, потому что Бьорн смотрел на неё так, будто это он был хозяином избушки, и с его милостивого разрешения она оказалась здесь. То, как он сидел, прислонившись к бревенчатой стене затылком, как указал рукой, приглашая её пройти, всё это выглядело так странно, что Олинн подумала: он и Тильду так будет приглашать в её собственный дом?
Хотя… Сейчас, когда она его рассмотрела получше, то подумала, что эта избушка ему под стать. Он такой же косматый и бородатый, как лесной человек Яг Морт. Рубаха Торвальда на нём едва сходится, сразу понятно – с чужого плеча. Из рукавов торчат запястья, и штаны коротковаты, не закрывают даже голые щиколотки.
Бьорн сидел босой, скрестив ноги, и на плечи натянул свой тесный страшный кожушок. Ни дать ни взять медведь! Да ещё торквес этот, как ошейник…
С одной стороны, выглядел он, конечно, смешно, но смеяться над ним Олинн и в голову бы не пришло, уж больно свирепым показался его взгляд.
− Вижу, тебе уже лучше, − произнесла она, и голос слегка сбился на хриплые ноты, — это хорошо. Вот, я принесла немного еды тебе в дорогу.