− Слушаюсь, мудрая Олинн! − хмыкнул Игвар и снова спросил: − А что, сын ярла тоже с ним на Перешейке? Кто же тогда в замке за старшего?
− Так эйлин Гутхильда – жена ярла. А вот её тебе, как раз, стоит опасаться…
И снова как-то незаметно Олинн стала рассказывать о жизни в замке. Игвар умел задавать вопросы так, что она снова и снова начинала говорить, хотя и не собиралась особо его развлекать. Единственное, о чём Олинн умолчала, что ярл Римонд её настоящий отец. Говорила, что у неё есть сёстры, но кто они, Игвар не спрашивал. Не знала, почему так, но ей было стыдно совершенно незнакомому человеку рассказывать о жестокости Белого Волка, и особенно о том, что он её отец. Шрамы и следы от колодок на ногах Игвара заставляли её сочувствовать тому, что он был в рабстве. А ярл Римонд имел много рабов и был жесток с ними.
Но Игвара больше интересовала замковая жизнь, чем её собственная: сколько людей в крепости, сколько рабов, как платят ремесленникам. И она рассказывала ему до тех пор, пока они не вышли на один из пригорков и не увидели возвышающийся на скале замок.
− Ну, вот и Олруд.
*Риг-ярл - старший ярл. Риг-ярл являлся наивысшим титулом правящей элиты до появления национальных государств. В определённый период истории Швеции, термин означал «верховного ярла», далее трансформировался в конунга и короля.
7. Глава 6.
Замок встретил их небывалым оживлением. Во дворе суетились люди, и, войдя в ворота, Олинн сразу же увидела новых лошадей у коновязи, те ещё остыть не успели от бешеной скачки, и конюшие метались, рассёдлывая их.
− Ярл Олруд вернулся! – на бегу ответил один из дворовых на вопрос Олинн, что за шум.
Она велела Игвару подождать её возле конюшен, а сама быстро взбежала вверх по лестнице. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять – отец вернулся неспроста. И явно с плохими новостями.
Большие двустворчатые двери, ведущие в Медовый зал*, были заперты – отец велел собрать малый тинг*, на который посторонним входить запрещалось. Но даже в коридоре были слышны крики и стук кубков о деревянный стол, доносившиеся оттуда.
− Что случилось? – спросила Олинн у хирдмана Свена, которого оставили у дверей охраной.
− Плохо дело, эйда Олинн. Клятый Гидеон! – бросил тот сквозь зубы и положил руку на рукоять топора, торчавшего за поясом.