Конечно, на дно корабль теперь отправится еще минутой раньше.
Конечно, на судьбе, пожалуй, еще полусотни членов его экипажа, это
скажется самым фатальным образом. Но каждому, кто видит обстановку
с другого корабля, становится понятно, что кажется, этот раунд боя
они выстояли… «Стопорим ход! «Окрыленному» — трехузловая циркуляция
вокруг отряда» — отдал Бабуев последнюю команду перед тем, как
перевести дух.
Адмиралу хотелось… Да ничего не хотелось, все желания, на фоне
исполнения ЭТОГО становилось уже бессмысленными. Он ЭТО сделал! Он
первый, кто смог устоять под ударом полноценной американской АУГ.
Пока выстоять. Сейчас надо было срочно провести учет всех потерь и
расхода боекомплекта, посмотреть что можно сделать для выживших.
Где же эта «Легенда», ему обещали целеуказание авианосца
вот-вот….
Со всех сторон стекались доклады о повреждениях. У «Кирова» и у
«Окрыленного» в отеках небольшая течь. На «Адмирале Исаченкове»
отказ носовой установки «Шторма». Меняют пришедшие в негодность от
стрельбы «на расплав» стволы зенитным автоматам на «Кирове» и
«Окрыленном».
У «Безупречного», судя по докладам, ситуация терпимая. Ход дать
может в ближайшие три часа не больше 18 узлов. Потом клянуться
выдать и полный ход, хотя Бабуев сомневается - все-таки 225-кг БЧ
"Гарпуна" не шутки. С носовой установкой «Урагана» можно
попрощаться, артустановку обещают вернуть к жизни.
Сейчас бой начался у команд по борьбе за живучесть, корабли
должны дать ход, все что возможно должно работать и стрелять.
Вертолет ДРЛО остается висеть над ордером, остальные Ка-27 кидаются
к завалившемуся на борт «Адмиралу Нахимову», пытаясь спасти
барахтающихся в воде людей. А адмирал, дежурным взглядом следя за
взявшими в свои руки бразды правления НШ и капитаном «Кирова»,
решает совершенно непростую задачу. Может он сейчас, после такого,
закурить в рубке, на правах триумфатора, или стоит все-таки выйти
на крыло мостика? Побеждает второе, и адмирал выходит на морской
воздух…
Десерт
— Обнаружена групповая цель азимутом 260, дистанция 50, идут с
набором высоты курсом на нас! — раздается внезапный доклад. Бабуев,
в три затяжки прикончивший сигарету и только вернувшийся на мостик,
недоуменно смотрит на планшет воздушной обстановки. Повисает
тишина, и боевая рубка начинает напоминать сцену из «Ревизора».
Наконец, адмирал выдыхает вместе с остатками дыма: