Мы постарались убраться подальше от
центра. От клуба, от студии — чтобы вообще ничего не мешало. И
зашли в первую попавшуюся кофейню в Добром.
— Два черных, отдельно сливки и
сахар, пожалуйста, — сходу заказал я. — Мне ничего.
Полина вздрогнула и икнула. Я провел
ее к столику, усадил, сам сел напротив и в ожидании заказа не
решился начинать разговор.
— Что у вас случилось? — спросила
официантка, поднося две чашки кофе. Она расставила по одной мне и
Полине, но я обе сдвинул поближе к девушке.
— Да чуть в аварию не попали,
нервничает, переживает.
— И вы ей кофе?! — с подозрением на
мою умственную отсталость спросила официантка.
— Он ее успокаивает, верите?
— Ну... я... — официантка
засмотрелась на меня, сглотнула слюну.
Я, должно быть, побелел от злости или
такое лицо сделал, что оно перебило всякое желание обладать
суккубским телом. В любом случае, девушка отскочила в сторону со
скоростью, превышающей разрешенную в городе.
Кофейня оказалась просторной — и
людей внутри тоже было немало. Я и не старался найти укромное
место. Проще потеряться в толпе.
А вот то, что Полина, вероятно, была
не последней девушкой в этом городе, я забыл. И что ее могут
заметить в моей компании — тоже. Но, вроде как, ничего преступного
в этом не было.
На всякий случай, если она не
заметила, что принесли кофе, я придвинул чашку еще ближе. Потом
позвал девушку по имени. Та вынула лицо из ладоней:
— Кем надо быть, чтобы убить простого
охранника... — выдавила она из себя. Глаза блестели от слез, а
челюсти нервно двигались. Похоже, она жевала язык.
— Успокойся, — ответил я. — Ему ты
уже не поможешь.
— Ну конечно, успокойся...
Слышал я о таких — в критический
момент хладнокровие берет верх, а потом людей трясет, как в старом
нижегородском трамвае. Похоже, что передо мной как раз сидел именно
такой случай.
Через пару минут стало легче. Я
просто молчал, а Полина немного приходила в себя. Я решил
начать:
— Хорошо его знала?
— Общались иногда, — она шмыгнула
носом. — У него еще дочь осталась.
— Жаль их, — ответил я, пожалуй,
слишком безразлично.
— Врешь ты.
— Вру. Мне их не жалко, — признался
я. — Это ты с ним общалась. Я виделся лишь утром.
— Может, ты его и убил? — Полина,
только что взяв чашку в руки, тут же поставила ее обратно на стол.
— А что, логично. Сейчас просто следы заметал. И от полиции ловко
ушли — иначе чего бы ты так гнал?