— Наверное, так, — согласился Виктор не очень
уверенно.
— Похоже на какую-то небылицу, честно говоря, —
скептически помотал головой Дарин. — Ведьмы, хворь, летучие мыши… Хотя, для
туристов, легенда самое то.
— Возможно, для туристов это и легенда, — раздался бархатный
мужской голос позади. — Но для нас это важная часть истории Страхсильвании.
Благодаря летучим почтальонам моя далёкая прабабка прожила достаточно долгую
жизнь.
Троица обернулась и увидела высокого крепкого мужчину
с тонкой полоской усов. Он стоял, одетый в приталенный бордовый пиджак и серые
клетчатые брюки. Одежда сидела несколько несвободно — рукава и штаны вплотную
обтягивали мускулистые предплечья и бёдра. А светлые волосы с косым пробором
были старательно прилизаны гелем.
Мужчина, слегка улыбавшись, держал в руках небольшой
листок. В самом центре, обрамлённая красивой рамкой с завитушками, была
напечатана крупная надпись: «гн. Марк Мракович».
— Вы наш сопровождающий? — догадался сразу Виктор.
— Правильнее будет сказать куратор, — улыбнулся
мужчина и лёгким движением руки сложил листок и спрятал в карман пиджака. — А
вы, должно быть, господин Мракович?
— Нет. Марк Мракович — это я, — сказал Марк и Карлофф
каркнул, словно подтверждая его слова.
— Ох, ну конечно, как же я не догадался… Занятный у
вас питомец.
Куратор мягко погладил Карлоффа по голове. И хотя
ворон обычно не позволял подобных фривольностей в отношении себя незнакомцам,
но даже он не стал в этот раз как-то возражать.
— Заставили же вы меня поволноваться, — признался
куратор и вытащив из внутреннего кармана пиджака круглые часы, открыл их, и мельком
взглянув, тут же спрятал обратно. На пальце его руки блеснуло кольцо с круглым
камнем. — Я уж было решил, что упустил вас. Разрешите представиться, меня зовут
Анджей. Я буду вашим куратором все три дня путешествия.
Анджей протянул поочерёдно каждому руку. Марк пожал
тёплую большую ладонь, удивляясь, насколько обаятелен мужчина.
Сбоку тем временем кто-то громко чихнул, и
повернувшись, все увидели крупного мужчину с массивной челюстью и пушистыми
бакенбардами. С лицом землисто-трупного оттенка, в длинном помятом цилиндре и
чёрном плаще, он стоял, сжимая обеими руками платок. Большим, размером с
наволочку для подушки, он докрасна уже натёр крупный и красный, как помидор, нос.