– Да ну
тебя! – обиделся Борщевский, развернулся и пошёл прочь.
– Кирюх, не
забудь мне все материалы по фабрике сдать! – напомнил я ему в
спину. Обидеться он обиделся, но, обернувшись на мгновение, все же
кивнул.
Мы пошли на
выход. Девочки шли впереди, а мы с Лёхой чуть отстали.
***
Оформительский цех завода имени
Лихачёва.
Галия, Юра
и Василий Иннокентьевич колдовали над праздничной группой.
Загрунтовали фанеру сразу в нежно-голубой цвет, а ель заднего плана
в тёмно-зелёный. Шура с Петровичем два дня подготавливали заготовки
под роспись. Пропитывали и красили. И вот теперь пришла очередь
собственно росписи.
Юра с
Василием Иннокентьевичем занимались основной заготовкой. А Галия и
Шура расписывали ель. Им показали, как это нужно делать, они быстро
сообразили и делали, как им сказали.
– Иголки и
ветки будут сохнуть сегодня и завтра, а потом начнёте елочные
игрушки рисовать, – планировал работу Василий Иннокентьевич. –
Девчонки, принесите из дома ёлочных игрушек, чтобы было на что
смотреть. Натура нужна же. Шары, снежинки, зверушки, сосульки… Что
рисовать проще.
Галия с
Шурой переглянулись.
– Это мы
запросто! – заявила малярша и подмигнула растерявшейся Галие. –
Подумаешь, сосульки нарисовать?
Галие очень
нравилось здесь работать. Она не умела рисовать завитушки в
поздравлениях, Эдичка ей показал, и у неё сразу получилось. Не
умела елку рисовать, Юра с Василием Иннокентьевичем показали, и,
пожалуйста, прекрасная ель получается.
И с
игрушками так же будет. – убеждённо подумала она, улыбнулась Шуре и
продолжила расписывать дерево. – Только, где взять игрушек? У них
же с Пашей ещё нет ничего.
В разгар
работы дверь в мастерскую неожиданно открылась и вошёл Эдичка. Все
уставились на него в ожидании. Он подошёл к коллегам, оценил
обстановку, несмотря на всё ещё болезненное состояние, и, поджав
губы, кивнул одобрительно головой.
– Молодцы.
– не обратив внимания на постороннего Юру, он уставился на Галию. –
Мне надо с тобой поговорить. – заявил он и потащил её за руку к
выходу из мастерской.
Василий
Иннокентьевич, нахмурившись, направился следом за ними.
– Галия! –
развернулся к ней лицом Эдуард, как только они оказались в
коридоре, и схватил её за вторую руку. – Я тебя люблю! Зачем ты
вышла замуж?! Разводись! Выходи за меня!
– Эдик,
Эдик! – появился откуда-то Василий Иннокентьевич. – Ты ещё не в
себе. Оставь девушку в покое. – он переключил внимание Эдуарда на
себя и подтолкнул Галию к двери в мастерскую, загородив ее собой. –
Иди домой. Отлежись ещё. Что ты пришёл?