События в Польше вызвали подъём
русского патриотизма. Наглые притязания польских националистов,
убийства русских солдат и чиновников, вмешательство иностранных
держав во внутренние дела государства возмутили общество.
Правительство получило полную моральную поддержку в подавлении
польского выступления. Перед Зимним дворцом прошла огромная
манифестация. Вся площадь была заполнена людскими массами. На
балкон, выходящий к Адмиралтейству, вышел император. Толпа, завидев
государя, принялась неистово кричать «Ура!». На концертах по
требованию народа музыканты неоднократно исполняли гимн «Боже, царя
храни», а в Большом театре с огромным успехом шла опера Глинки
«Жизнь за царя». Народное мнение было предельно ясным, но
либеральные газеты хранили при этом гробовое молчание. Мысли и
чувства населения в эти дни выразил Тютчев в стихотворении,
опубликованном в московской газете «День»:
…Восьмой уж месяц длятся эти
битвы,
Геройский пыл, предательство и
ложь,
Притон разбойничий в дому
молитвы,
В одной руке распятие и нож.
…И этот клич сочувствия слепого,
Всемирный клич к неистовой
борьбе,
Разврат умов и искаженье слова –
Всё поднялось и всё грозит тебе,
О край родной! – такого
ополченья
Мир не видал с первоначальных
дней…
Велико, знать, о Русь, твоё
значенье!
Мужайся, стой, крепись и одолей!
Открыто выступил против
общественного мнения лишь герценовский «Колокол», призвавший
русских «свергнуть с себя устарелое и оскорбительное иго
правительственной опеки», а солдат и офицеров – «идти под суд, в
арестантские роты, быть расстрелянными, но не подымать оружия
против поляков». В это же время против России вовсю интриговали
иностранные державы. Так, глава правительства Пруссии Бисмарк
полагал, что Россия откажется от Польши и тогда «мы начнём
действовать, - считал он. – Займём Польшу, и через три года там
будет всё германизировано». Наполеон III высказал России свою
глубокую обеспокоенность судьбой Польши и предложил созвать
конгресс. Министр иностранных дел Англии Джон Россель направил
Российской империи резкую ноту с требованием не нарушать
политических свобод Польши. Высказался и Папа Римский Пий IX,
приславший государю письмо с призывом защитить католическую церковь
Польского царства. Мятежники были воодушевлены европейской
поддержкой и решили идти в своей борьбе до конца. Александр же в
эти дни к удивлению всего двора проявлял спокойствие. Разведка ему
донесла, что «цивилизованный мир» не собирается прямо вступать в
войну с Россией. Наполеона III больше волновали левый берег Рейна и
Мексика, а английский премьер-министр Пальмерстон на совещании
заявил, что поляки видать близоруки, если полагают что Англия из-за
них вступит в войну. Опираясь на эти данные, Александр издал
манифест, потрясший как поляков, так и всё международное
сообщество. Объявлялось признание независимости Царства Польского в
границах IX века. В документе утверждалось, что Польша с древности
захватывала исконно русские территории, а поэтому Петербург
возвращает своё по историческому праву. Новое государство
скукожилось в разы и что самое было неприятное для поляков, так это
потеря их выхода к морю. Царство лишалось практически всех залежей
полезных ископаемых, а сами поляки, оставшиеся на территории
Российской империи, объявлялись негражданами. Поляки обвинялись в
мятеже против законного правительства и покушении на члена
императорской фамилии. Они были обязаны в течение семи последующих
лет сдать экзамены на знание русского языка, истории и
обществознания. В противном случае их ожидала насильственная
депортация за границы России. Сам Константин был отозван из
Варшавы, а боевые действия обострились до предела.