Практически все свое свободное время я проводил у окна, разглядывая скудный пейзаж снаружи, уделяя внимание каждой отдельной черточке в течение долгих часов. Я бы, наверное, вконец одичал или стал существом, более похожим на растение, нежели на человека, если бы в возрасте семи лет все детдомовцы, согласно программе Министерства образования, не должны были начать своё школьное обучение. Не скажу, что я очень уж тяготел к знаниям, но одно преимущество у школы все же было — меня научили читать и дни стали чуть более наполненными, чем прежде.
Только годам к десяти я начал понимать, в чем же конкретно состояло мое отличие от других людей. Происходило это постепенно, знание складывалось из мельчайших ситуаций и событий, но поворотной точкой стал день, который я до сих пор помню с поразительной четкостью. Это был день «смотрин», как называлась встреча потенциальных усыновителей с воспитанниками детского дома.
Мамочки и папочки приходили по очереди, а иногда и группами в нашу игровую комнату и придирчиво разглядывали детей, словно товар на прилавке магазина. У этого нос картошкой, а у того все лицо в веснушках, тот слишком активен и будет доставлять много хлопот, а этот слишком тихий и ничего не сможет добиться в жизни. У этой девочки слишком короткие пальцы, она не будет хорошо играть на пианино, а тот карапуз слишком толстощек — не годится для спорта.
Некоторые побуждения и мотивы высказывались вслух, большинство замалчивалось, хотя я почему-то чувствовал все. Слово «слишком» то и дело пробивалось сквозь их эмоции, чтобы показаться во всей своей капризной красе. Мне было непонятно, зачем остальные дети так стараются выделиться, понравиться этим надменным взрослым. Неужели они не понимают, как те к ним относятся?
Как относились ко мне? Чаще всего на меня вовсе не обращали внимания, лишь иногда бросая брезгливые взгляды. Я не умел нравиться людям, может быть, потому что уже тогда знал о них больше, чем они хотели бы показать. Хотя вполне вероятно, что причина была гораздо проще: моя внешность никак не вязалась с представлением о милом здоровом ребенке.
Очень худой, слишком бледный, с мышино-серыми волосами и довольно странным неприятным оттенком желто-карих глаз — я не мог даже надеяться на их внимание.
Сейчас моя внешность изменилась, но не могу сказать, что к лучшему. Глаза стали совсем желтыми, будто выцвели, да и волосы побелели так, что я до сих пор теряюсь в догадках, не седина ли это. Худоба никуда не делась, лишь угловатость немного скрыли мышцы, которых не приобретешь ни в одном спортзале. О да, теперь моя внешность привлекает внимание, но совсем не то, которого я бы хотел.