Это было очень тяжело, это было как ломать себя через коленку,
но сделать это было надо. Хотя бы на неделю, хотя бы до тех пор,
пока я не выберусь их этого долбаного королевства. «Я старый,
больной, несчастный человек! У меня всё плохо, я своими руками
создаю себе проблемы! У меня ничего не получается, я всем только
мешаю и всё порчу! Я даром живу на свете, и нет ни одного человека,
которому я был бы нужен! Я скоро сдохну, и никто об этом не
пожалеет!»
На душе и так было погано, и вскоре я заметил, что начал
непроизвольно сутулиться и больше не могу смотреть людям в глаза.
Не потому что боюсь, а… а просто не могу.
Не очень приятно втаптывать самого себя в грязь, но ничего
лучшего я не придумал. К тому же, примерно на пятый день начал
замечать и первые признаки того, что мой план всё-таки работает –
теперь люди старались на меня не смотреть. Вернее, смотрят, но как
на старого больного нищего со слезящимися глазами. Наверное, каждый
невольно представляет себя на моем месте, и старается побыстрее
избавится от такого общества. Кому хочется видеть чем может
закончиться и его жизнь?
Днём я старательно принижал себя, кланяясь каждому встречному,
хоть немного обличенному властью, а вечером так же старательно
забивался куда-нибудь в глушь, чтобы даже случайно не попасться
кому-нибудь на глаза. Нападение охотников на болоте немного научило
меня осторожности, а после убийств в столице я вообще не мог
позволить себе расхлябанности. Место ночевки – только в глухих
местах. Разводить костер – только в специально вырытой ямке.
Приготовить еду, согреться можно, но свет костра не так бросается в
глаза случайному человеку. Спать – только одним глазом,
настороженно прислушиваясь к каждому шороху. Это изматывало, но и
это было плюсом в моем положении – я сам чувствовал, что похудел,
осунулся. А ещё я очень озаботился магической защитой своего сна.
Легкость, с которой графиня нейтрализовала мои защитные вихри,
стала весьма болезненным щелчком по моему самолюбию. Да дело даже
не в самолюбии, теперь это становилось вопросом выживания. Пока на
меня никто не нападал, но ведь достаточно ошибиться только один
раз, и у мертвого шанса исправить больше не будет. Ночевал я всегда
в одиночестве, говорить не с кем, и я старательно
экспериментировал, создавая всё новые и новые варианты своих
вихрей. Я понятия не имел кто и как будет их «ломать», поэтому
создавал с запасом прочности, на всякий случай. Чисто сигнальные,
которые должны создать шум и яркий свет. Переполненные энергией,
которые должны были «лопнуть» и сжечь всё вокруг выплеснувшейся
энергией при малейшей попытке вскрыть их. Многослойные как
матрешки, созданные из нескольких разных вихрей. Были плоские как
блин, изогнутые как зонтик, шары и веретено, конусы и комбинации
всего, что приходило в голову. Обычно к тому времени, когда я
засыпал, выбранная поляна и окружающий лес превращались в дикое
месиво исковерканных деревьев и вздыбленной земли, но мне всё равно
казалось, что я слаб как никогда, и стоит появиться очередному
магу, как он меня тут же уничтожит. И я тренировался снова, и
снова, и снова. Мои вихри должны быть всё сильнее, сложнее,
быстрее. Где предел во всё большем усложнении вихрей, я не знал, но
когда наступит время, я должен быть готов. Когда это время
наступит, и к чему я должен быть готов – неизвестно, но терять
время я не хотел.