Взмах руки вайра, и ауры погасли. Причем, сначала стали такими же зыбкими и тусклыми, как я их видела обычно после сложного заклинания “огненного взора”, а потом уже погасли.
А я вспомнила, что должна удивиться.
— Ух ты! Что это было? Как вы это сделали?
Арнар показал на мою руку с печатью.
— Я помог твоему дару через ученическую метку, — спокойно, как ничего особенного не случилось, пояснил Арнар. — Это ауры и метки на них. Никогда не видел? Научишься. Заклинание называется “огненный взор”. Но я тебе вот что хотел продемонстрировать. Один луч в темноте светит далеко и виден всем. Но тот же луч сольется до неразличимости, если их будет много в одном месте. Прятаться от ловца лучше там, где людно.
Это зачем он мне сказал? — снова зашевелились подозрения и страх. Скорее бы слуга с лошадью пришел, отвлек!
И как же жутко мешает этот вечно надвинутый на глаза колпак ловца! Невозможно его прочитать! Для того и традиция у вайров такая — везде с покрытой головой ходить, даже в помещениях. Ну и чтобы народ заранее пугался.
— Ага, буду знать, — широко улыбнулась я и поправила шапку, тоже надвинув ее по самые брови. — Только зачем мне это знание?
— Разве знание бывает лишним? — философски спросил этот… сенсэй.
Тут, наконец, явился слуга с великолепными лошадьми, черным с синим блеском жеребцом, лютым с виду, и огненно-вишневой кобылой, такого потрясающего оттенка, что казалось - под ее шкурой горят и переливаются раскаленные угли. Это сколько же в ней энергии заперто!
— Обалдеть! — выдохнула я. — Огневушка!
Ну всё, побег в кармане! Никто не удивится, если эта кобылка вдруг понесет. И унесет меня далеко-далеко!
— Вот, на этой девочке старый герцог ездил, говорят, — пробрюзжал Микей. — Она спокойная, говорят. Выдрессировал он ее как шелковую.
— Бедная, натерпелась, — вайр сочувственно погладил Огневушку. И в очередной раз жестоко обломал мои планы! — Возьмешь моего жеребца, Эрик. Он тебя точно не сбросит. Зовут его Гир. А на эту красавицу я сначала сам посмотрю, какова она в деле, не будет ли сюрпризов. Что-то мне подсказывает, что смирения в ней ни на медный солед.
Кобыла фыркнула и цокнула копытом. Я покосилась на приунывшего Микея и едва не рассмеялась: вот пройдоха! Специально самую норовистую кобылку привел! Знать бы еще, за что он меня невзлюбил с первого взгляда. Ревнует к хозяину? Или боится, что теперь хозяев у него станет уже два?