Калейдоскоп ускорил показ видений,
теперь я вижу их более чётко, но они так быстро проносятся, что
как-то обдумать происходящее у меня не получается. Всё сливается в
бесконечную череду ужасов и боли.
Вижу, как моя кровь тугой струёй
хлещет из моей раскрытой грудной клетки в маску одного из врачей,
заляпывая тому операционные очки. Ощущаю боль в груди, животе,
лице, конечностях. Я чувствую её всем телом, кажется даже ногти и
те отдают пульсацией в мой мозг. Боль скручивает каждую мышцу,
распаляет каждый нерв, вызывая агонию. Но это ещё ничего. Самые
большие муки приносила странная капсула, где я плавал.
Таких видений было немного, но я
вспомнил, как я кричал в маску, что была на моем лице, и позволяла
дышать. Как бился в тугом киселе какой-то жидкости в бесплотных
попытках выбраться из этой капсулы. Удары током, разговоры врачей,
боль от их работы, все это разбавлялось обрывками моих разговоров с
разными людьми, тестами ученых… Удалось зафиксировать только
последнюю картину: молодая сотрудница аэропорта с улыбкой и
поклоном протягивает мне документы и говорит:
— Добро пожаловать в Японию…
Видения прекратились, наступила
старая, добрая, ставшая уже родной темнота. Хотелось утонуть в ней,
но что-то на краю сознания мешало этому процессу. Постепенно тишину
моего бытия стали разгонять странные слова механизированного
женского голоса, доносящиеся до меня как будто издалека:
«Инициализирован процесс…», «Состояние объекта критическое, снижаю
уровень…», «Производится процедура электростимуляции…».
После осознания последней фразы, я
начал чувствовать своё тело. Целый табун мурашек пронесся по коже,
заставляя все мышцы сокращаться неприятными спазмами и чувствовать
онемение. Окружающие меня звуки стали отчетливей слышны, но они
представляли собой смесь из шипения и частого писка, не давая
понимания, где я и что со мной творится. Свет мигал рваным ритмом и
больно бил по глазам. Попытки надолго их открыть не давали
результата, вся поступающая через них картинка вносила ещё большие
проблем для ориентации в пространстве и вызывала подкатывающие
приступы тошноты, порой доходящей до рвоты.
И снова этот механический, лишенный
эмоций голос ворвался в мой мозг чередой сообщений:
— Объект стабилен, производится
процесс ввода нейролептиков.