Конфликт был бескровно разрешен. Но Анри неожиданно активизировался:
- Ваша светлость, а вы не желаете купить портрет своей неветы? Я готов его написать!
Генри насмешливым взглядом смерил сначала фигуру Анри, затем остановил задумчивый взгляд на пеньюаре Агнии и сказал:
- Мы сейчас торопимся. Я позже познакомлюсь с вашими работами. Но думаю, что нам нужен семейный портрет, на котором изображены мы оба.
Когда мы все-таки вышли из дома, герцог глухо спросил:
- Это то, о чем я думаю?
- Честно говоря, я не знаю, - мое плечо непроизвольно дернулось. – Она утверждает, что между ними ничего нет. Но иногда кажется, что она обманывает всех: и Грициана, и Анри, и в первую очередь даже саму себя.
- Ты понимаешь, что я не потерплю такого отношения к себе? – черные глаза мужчины внимательно смотрели на меня.
- Взаимно! – я криво усмехнулась в ответ. – Я тоже не потерплю никого третьего между нами.
Генри молча кивнул в знак того, что понял. Также молча открыл двери магобиля и помог сесть мне в салон.
***
Смотреть балет вживую я ехала впервые в жизни. До этого мне доводилось видеть его лишь в записи по магкристаллам. Поэтому я вся была в предвкушении.
Но когда зашла в театр, пришлось отвлечься. Слишком неоднозначно публика реагировала на моего спутника.
- Генри, неужели это ты? – стукнул по плечу Блэкдрага подошедший мужчина. У него были не по моде стянутые в хвост светлые волосы и черный фрак, небрежно висевший на плечах. Мужчина совсем не был похож на рядового зрителя. – Я думал, ты с балетом завязал раз и навсегда, как и с балеринами.
Генри никак не отреагировал на его реплику, а лишь холодно добавил:
- Добрый вечер, Лимбер. Позволь тебе представить мою невесту Елизавету Вернер, - затем развернулся в мою сторону, - Лиз, это Лимбер Лис. Сегодня мы будем смотреть на работу оркестра под его управлением.
Он так и сказал «работу», словно музыканты сюда пришли тележки с углем возить. А Лимбер вдруг смутился и пробормотал:
- Простите меня, пожалуйста! Иногда мой длинный язык говорит много лишнего! – и с этими словами аккуратно взял меня за запястье и поцеловал воздух у руки.
А я стояла ошеломленная: сам Лис, великий дирижёр, целует мне руку? Да я ее неделю ее мыть не буду.
А затем мой спутник и дирижер неожиданно обнялись.
- Дружище, я рад, что ты прекратил свое балетное затворничество и снова нас посетил! – отпустил из объятий герцога дирижер. – После спектакля заглянете ко мне?