— Поговорить
в своих покоях, на короткое время перебравшись в кресло, я могу и сегодня, —
настояла на своём, возвращаясь к разговору, но всё же решила пояснить, — Виллум,
назначение капитана — это важно для безопасности замка.
— А вы
изменились, леди Лиат, — вполголоса, будто размышляя, протянул лекарь, чуть
склонив голову и взглянув на меня своим пронизывающим взглядом.
—
Изменилась, — не стала спорить с лекарем. Той Лиат я никогда не смогу быть, да
и не хочу - в этом мире выживают сильнейшие, а моя предшественница не была
такой.
И медленно
отпив из чашки необычайно вкусный и наваристый бульон, тщательно подбирая
слова, проговорила:
— Я теперь не одна, у меня сын — будущий глава
рода Эсхейм, и я не имею права быть слабой. И должна для него сохранить род
сильным и процветающим.
— Ваши слова,
госпожа, достойны правителя, — почтительно склонил голову Виллум, признавая за
мной право, и добавил, — после ужина и обработки ран я приглашу в покои Арена.
Допить
мясной бульон и сгрызть два свежих сухарика было недолго. И уже через несколько
минут меня принялись осматривать. Самые жуткие и глубокие раны промыли тёплой,
с незнакомым запахом водой и наложили повязку с жирной субстанцией. Мелкие
порезы тоже смазали, а к всё ещё припухшей губе прижали холодную тряпицу.
Пока Виллум
осматривал раны и порезы, Бергит расчёсывала мне волосы, заплетая их в странную
конструкцию.
— Пока вы не
выберете себе служанку, Бергит будет помогать вам, госпожа, — сообщил лекарь,
отправляясь к шкафу, и как опытная камеристка, быстро оглядев наряды, выбрал,
по его мнению, самый подходящий, — в этом вам не будет тесно.
— Да,
отличный вариант, — согласна кивнула, невольно подумав, что отныне все мои
платья будут чёрные и красные — цвета рода Эсхейм. Прошлая я в таких одеждах
обычно терялась, превращаясь в бледную моль. А вот как в таких цветах будет
выглядит Лиат, я пока не знала. Почему-то в воспоминаниях, доставшихся мне по
наследству, образ девушки от меня был скрыт, хотя я знаю, зеркала в этом мире
точно имеются.
— Позвольте,
госпожа, — прервала мои мысли помощница лекаря, подав крепкую, с натруженными
мозолями руку.
— Спасибо, —
поблагодарила я, смутив и без того опасливо поглядывающую на меня девушку,
опершись на предложенную руку, и мысленно выругалась.