Задумавшись,
я не заметила, как добралась до своих покоев, едва не столкнувшись с незнакомой
девицей в узком коридоре.
Темноглазая
черноволосая девушка, испуганно пискнув, рванула от меня в обратную сторону и
уже через минуту, мелькнув подолом платья, незнакомка исчезла за поворотом.
Странная реакция на меня и слишком поспешный бег — откровенное неуважение к
главе рода, невольно заставил меня задуматься, чтобы это могло значить.
Поставив
мысленную зарубку, я наконец, прошла в свою комнату, застав там Бергит и
Виллума и, кажется, у них ко мне был серьёзный разговор.
Дорогие друзья!
Большое спасибо за комментарии,
я все читаю и очень благодарна вам
за поддержку.
Посемейным обстоятельствам пока не
могу всем ответить, но обязательно это сделаю.
Хорошего всем дня и отличного
настроения!
С уважением, Юлия!
— Госпожа,
вы собрались отравить латранцев? — спросил лекарь, едва я переступила порог.
— Нет, с
чего такие выводы? — искренне удивилась, ранее не замечая за собой беспочвенной
кровожадности.
— Вы хотите
накормить их дикими утками.
— Опять эти
утки, — тяжело вздохнула, проходя дальше в комнату, добравшись до стола, устало
опустилась в кресло, потребовала, — Виллум объясни, что с этими беднягами не
так?
— Утки
обитают в ожерелье Святой Герс, — заговорил лекарь, окончательно меня запутав,
— семь озёр круглых как бусины в ожерелье прекрасной невесты. Они были сорваны
с её тонкой шеи жестоким и завистливым Озаром, когда он убивал её. Голубые,
словно летнее небо бусины утонули в крови девушки…
Я прилагала
неимоверные усилия, чтобы не поторопить мужчину и попросить его перейти ближе к
сути, но обижать Виллума не хотелось и пришлось слушать очередную легенду.
— На месте,
где рассыпались бусины, появились озёра, а из её крови выросли могучие деревья
Эсхерия, их орех пахнет предательством, а сок ядовит.
— А при чем
здесь утки? — поинтересовалась, спустя несколько минут торжественной тишины.
— Они едят
этот орех, — тоном моего старого учителя географии, укорил меня лекарь, отчего
я невольно поёжилась, но всё же рискнула произнести:
— Утки
живые.
— Это птицы,
им неведомы болезни людей.
— Хм… а
хомуль этот, он поди в ожерелье водится?
— Только
там, — подтвердил мои догадки Виллум, радуясь, словно дитя моей
сообразительности.