- Нет, не помню, - покачал я головой. – Но представить, вполне
могу.
- Бедненький ты мой! – Она вновь прижалась ко мне, и я понял,
что роднее этого человечка у меня сейчас нет никого.
- А теперь, сестренка, слушай внимательно, - произнес я, - что и
как рассказывать нашей доблестной милиции, чтобы самим на нары-то
не присесть… Да и вызвать их уже бы не помешало, сами-то они,
похоже, не узнают.
После небольшой инструкции о том, как себя вести в присутствии
сотрудников правоохранительных органов, мы вместе с сестренкой
добрались до ближайшего телефона и вызвали наряд. Но за милицию я
зря переживал, никаких претензий от товарищей из отдела по борьбе с
бандитизмом к нам не поступило, едва только они опознали
уголовников, которых я завалил.
- Охренеть – не встать! – изумленно и обрадовано выдал пожилой
опер в капитанском звании, внимательно осмотрев уже остывший труп
главаря. – Да это же Композитор собственной персоной! Пантелей
Кузьмич Шуберт, 1902-го года рождения! Чистый упырь - столько он
нам кровушки за последние три месяца выпил... Да на нем трупов,
словно на бродячей собаке блох!
- Так это ты его? – поинтересовался молодой паренек в штатском,
тоже входивший в состав группы. Кроме капитана в форменной синей
гимнастерке, все остальные сотрудники отдела были одеты, кто во что
горазд. – И остальных тоже ты? – Было заметно, что он не очень-то
верит, что это я их в одиночку заземлил. – Если выгораживаешь кого
– скажи! Мы им не только руки пожмем, но еще и благодарность
объявим! Ведь целую банду, уже давно промышлявшую разбоями и
убийствами в Марьиной роще, одним махом…
- Да что вы пристали-то к нему! – неожиданно даже для меня
возмутилась сестренка. – Он это их всех! В одиночку! Да чтобы вы
знали, он разведчиком на фронте был! За линию фронта в тыл к
фашистам, как к себе домой хаживал! Вот, смотрите! – И она
распахнула наброшенное на мою гимнастерку пальтишко, которое
надела, когда мы пошли искать телефон. – Все его!
- А простите, дамочка… - Кашлянул в кулак капитан. – А отчего же
они на вас…
- Я вам не дамочка, товарищ капитан! – неожиданно ершисто
накинулась на милиционера Аленка. – А комсомолка, ударница и… А
награды… Когда на мне всю одежду разорвали, и я кровью умылась,
Мамонт на меня свою гимнастерку и набросил. А награды снимать, уж
простите за оказию, времени не было!