― Значит, дело было так, ― своим
тяжёлым, но уже привычным для меня басом начал торшорианец, ― у
нашего народа самцов как минимум в два раза меньше чем самок, а мне
очень понравилась одна торшорианка. Я целый маэр пытался к ней
подойти, но всё никак не решался. Ну и в один прекрасный день, мне
всё-таки хватило смелости к ней приблизиться. Затем мы целых три
маэра общались и каждый день виделись. Мы даже… это… как тебе
сказать…
― Говори как есть!
― Ну, это, короче, купались в
болотной гряде, ― Галиус совсем тихо произнес эту фразу, будто в
ней было что-то неприличное. ― Но она всё равно не хотела заходить
ко мне в дом, ну, просто, ни в какую. Ты понимаешь меня, По?
― Конечно, понимаю, только: что, чёрт
возьми, здесь такого, что она не хотела заходить к тебе в дом?
― У нашего народа, значится, принято
так. ― Он тяжело вздохнул, попытался вытереть пот со лба, но его
большой скафандр, естественно, не позволил ему этого сделать. ―
Если самка зайдёт в дом к самцу, тогда она больше не сможет зайти в
другой дом. Она выбирает самца раз и навсегда.
― Ничего себе! ― случайно вырвалось
из моих уст.
А Галиус тем временем продолжил:
― Так вот, в один день она мне
заявила, мол, если я принесу ей браслет из красной муаки, она
зайдёт ко мне в дом. Что же мне оставалось делать? Тогда я взял
провизию и направился искать муаку. Эти небольшие прыгучие твари
очень редко встречались около нашей деревни. Я бродил и бродил по
землям священного Тарниуса, а её все не было. Целых пятнадцать
месяцев я бродил туда-сюда. И вот, наконец, нашел её, но была одна
проблема: эта тварь мирно спала на небольшом камне прямо в
священном болоте. Долго я не решался зайти туда, но терпение моё
лопнуло. Я огляделся по сторонам и пересёк запретную линию. Кто же
знал, что проклятый Тангус следил за мной. ― Галиус нервно сжал
свои четыре лапы в кулаки и продолжил. ― Убил бы эту тварь.
Понимаешь? Я его не видел, а этот… этот... ― Галиус заплакал. ―
Этот толстосум тоже положил глаз на Ниннуку. Я убил красную муаку,
стоя по пояс в священном болоте, тут-то меня и поймали эти
сектанты, члены ордена священного Тарниуса.
Торшорианец скривился, вздрогнул и
продолжил свой рассказ:
― Следующие два маэра я сидел за
решёткой в храме Тарниуса, не мечтая больше о свободе. Затем
прилетели краснорианцы и обменяли меня на семена редких растений.
Мне назначили авторитет минус 130, с тех пор я и работаю здесь,
уже… — он снова запнулся и стал считать по пальцам. — восьмой маэр
пошёл, но ещё совсем немного, и я получу гражданство. Знаешь, что
обиднее всего? — я покачал головой из стороны в сторону. — Когда
меня только вели с болота, я заметил, как Ниннука выходит из дома
Тангуса. Ты понимаешь, По? Она меня дурачила столько лет. Убил бы и
её тоже, но дорога домой мне заказана.