В любом случае дочка у него оказалась той ещё стервой. Не забуду
резко поменявшееся лицо Егеря, когда его любимая дочурка отвернула
от него свой нос. Мне отчасти было ясно, почему она так себя ведёт.
Она ведь, скорее всего, даже не подозревает, через что пришлось
пройти её отцу. И думает, наверное, что он продержал её год в
тюрьме по собственному желанию ради профилактики.
Подошедшая ко мне Катя высказала похожее предположение. А вот
Геля уселась на заднее сиденье и, кажется, не собиралась выходить.
И главное, села в мою машину! Будто в свою собственную!
— Егор, а ты её манерам… совсем не учил, да? — я горько
вздохнул. Не хочу я сыпать ему соль на раны, но промолчать тоже не
могу.
— Я… — он до сих пор находился в ступоре. — Совсем не понимаю,
что с ней. Она никогда такой не была.
— Сколько девочке лет? — Катя задала глупый вопрос, ведь именно
она занималась её документами и прекрасно должна знать её возраст.
— Может, юношеский максимализм?
— Девятнадцать… — сухо прошептал Егерь.
Я присвистнул.
— А не слишком ли она взрослая для юношеского максимализма?
— Да, уже взрослая. Значит, дело именно в первом варианте.
— В какой ещё варианте? — Егерь повернулся к нам с
удивлением.
— Она не знает, что Вы сидели в тюрьме весь этот год. Ей ведь
никто об этом не сообщил. Вероятнее всего, она считает, что Вы
оставили её сидеть там в назидание. И жутко злится, — конечно, Катя
просто предположила, но ведь мы оба об этом подумали. Значит, наши
мысли недалеки от истины.
— И… что теперь делать?
— Егерь, чего ты как маленький ребёнок? — я широко улыбнулся и
подошёл к джипу, намереваясь открыть переднюю дверь. — Поговори с
ней, обсуди всё. У вас много времени впереди. Уверен, она тебя
поймёт. Даже не думай из-за этого расстраиваться.
— Если бы только моя дочь была настолько умной, как ты. —
Произнёс Егерь и тяжко выдохнул. Что же, для этого ей надо стать
Знатной и получить воспоминания другого Знатного, прожившего
бессчётное количество жизней. Думаю, будь я на её месте и без этих
знаний, я бы справился с ситуацией не лучшим образом.
Я пожал плечами и сел в машину. Егерь с Катей последовали моему
примеру. Катя села назад, рядом с Гелей, а Егерь сел за руль. В
машине повисла гробовая тишина. Никто не решался говорить до тех
пор, пока Геля не выдала свою фразу.